Эта бесконечность означает не актуальное обладание, а виртуальное простирание, следовательно – виртуальную бесконечность. В исполнении конечного духа она остается привязанной с актуальной конечностью, так как исполнение никогда не может достичь бесконечности горизонта, но в своем сущностном виде определено этим.
4.3.4.2. Кант придерживался лишь конечности человеческого познания, вследствие чего, однако, был утерян безусловный горизонт значимости. Познание, отнесенное к конечному субъекту, остается ограниченным явлением в сфере возможного опыта.
Идеализм, напротив, стремился снять самоограничение познания и вновь достичь безусловной значимости. Однако последняя – не от объекта (в силу значимости бытия сущего), а лишь от субъекта: если субъект полагается абсолютно, то объект, отнесенный к абсолютному субъекту, сам приобретает абсолютную значимость; так обстоит дело с абсолютным Я у Фихте и с абсолютным духом у Гегеля. Однако в силу этого конечный субъект снимается бесконечностью духа; он больше не есть «он сам», а есть «момент» осуществления и разворачивания абсолютного духа, который, увы, тем самым растворяется в «дурной бесконечности» (Гегель).
Новейшее же мышление многократно замыкается в конечности: это характерно для всякого позитивизма, философии существования, для М. Хайдеггера, тем более для Ж. П. Сартра и вслед за ними для некоторых представителей «модерного» или «постмодерного» мышления, частично утопающего в полнейшем нигилизме.
Оба желания – конечности, как и бесконечности – может удовлетворить понимание «актуальной конечности» при «виртуальной бесконечности» конечного духа.
4.3.5. Духовное бытиеВыше мы остановились на акте исполнения конечного духа, оказавшегося исполнением бытия в горизонте бытия, поэтому актуально конечным, но виртуально бесконечным. Вместе с тем этот акт есть исполнение субъекта: «я» вопрошаю, «я» знаю или хочу и т. п. Акт как исполнение действия предполагает исток действия, т. е. соответствующую субстанцию, обладающую способностью к исполнению такого действия (ср. 4.2.3). Духовный акт, поэтому, предполагает некую духовную субстанцию, которую мы называем «душой». Она выделяется из материальной действительности как сущностно иное. Ее сущность может познаваться и определяться только из актов. Таким образом, с одной стороны, ее обозначают (негативно), как имматериальное, т. е. она не принадлежит к сфере и своеобразию материального бытия и со-бытия, а сущностно превышает последнюю, с другой – ее определяют (позитивно) через эту трансценденцию, т. е. через виртуально бесконечное измерение открытости для бытия.
Что это означает – может быть детальнее раскрыто только из сущности материи, т. е. материального бытия и действия (см. 6.2.1). Однако уже здесь следует сказать, что материя как таковая есть тот принцип сущего, который исключает при-себе-бытие духовного действия. Как сущностью конечного сущего выступает внутренний принцип бытийно-сообразного ограничения, исключающий другие возможности бытия, так, в частности, материя – или лучше материальность как принцип – есть то, что исключает содержание бытия (совершенство бытия) духа, его способность быть при себе и для себя. Материальное сущее есть не при себе, а при другом, оно действует не в себе и для себя, а в другом и для другого. Духовный акт, тем не менее, предполагает некую субстанцию, которой свойственна способность действия духовного самоисполнения и которая, поэтому, (негативно) нематериальна и (позитивно) выделена благодаря виртуальной бесконечности духовного бытия и действия.
4.3.6. Знание и воление4.3.6.1. Исполнение субъекта и объекта
Конечное духовное существо обязано осуществлять само себя в собственном действии – в актуальной конечности и виртуальной бесконечности. Его действие никогда не может достигать бесконечности горизонта, оно непосредственно ограничено другим конечным сущим, которое встречается ему как предмет. Все конечное действие существенно находится в двойственности «противоположности» [Gegenuber] субъекта и объекта (ср. 3.1, 4.1 и cл.).