Наверное, я бы так и угасла, превратившись в сушённую курагу, но спас меня Никалус. В один тоскливый вечер, когда я сидела возле окна и равнодушно созерцала Седую гору, в мою гостиную из портала ввалился уже изрядно нетрезвый сводный брат. В руках он держал огромную бутыль, до середины наполненную жидкостью рубинового цвета. Судя по состоянию брата, напиток был с высоким градусом крепости.
- Сеструха, спасай, - заплетающимся языком произнёс он и жалобно посмотрел на меня прекрасными сиреневыми глазами, - вся надежда ток на тебя.
- И? - равнодушным голосом поинтересовалась я, осматривая Ники с ног до головы. - Что стряслось?
Прямо скажем, выглядел парень, не празднично. Когда-то белоснежная рубашка была нараспашку и без единой пуговицы, левый рукав оторван. Чёрные кожаные штаны грязные до колен и порезаны в двух местах. Обуви не было вовсе. Интересно, откуда Ники такой «нарядный» идёт?
Икнув, брат вручил мне свою драгоценную ношу и, пока я соображала, что с ней делать дальше, он, пытаясь обнять, не удержал равновесие и рухнул на меня как подкошенный, придавив тяжеленным телом к полу.
- Ой, - всхлипнул пьяный оборотень и плаксивым голосом добавил, - я себе ногу отбил. Рарка, бутылка цела?
Вот паразит. Мог бы для приличия поинтересоваться, как я себя чувствую, ведь на меня свалился почти центнер живого веса.
- Цела, - сердито пробурчала я и желчно добавила, - но это ненадолго.
- Прости, сестренка, - брат скатился с меня и, закрыв лицо руками, глухо зарыдал, – мне так плохо. Если бы ты знала.
- Пить надо меньше, - ворчливо произнесла я, открывая бутылку. Глотнув алкогольной жидкости прямо из горла, я закашлялась. – Это что самогон? Здесь же градусов 60. Фу, гадость. Ладно, давай рассказывай, что там у тебя стряслось.
Ники, сгорбившись, сел.
- Дай сюда, раз ничего не понимаешь в вишнёвке столетней выдержки, - оборотень бесцеремонно отобрал у меня бутыль и присосался к горлышку, - уф, хорошо пошла.
- Как ты пьёшь эту гадость и до сих пор в сознании? Я окосела с одного глотка, - заплетающимся голосом поинтересовалась я и волевым усилием собрала разъезжающиеся глаза в кучу.
- Так я же о-бо-ро-тень, - подняв указательный палец вверх, поведал мне страшную тайну брат и, уткнувшись лицом в моё плечо, расплакался, - сестрёнка, только ты меня поймёшь. Мне так плохо. Веришь? Подыхаю.
Периодически прикладываясь к бутылке, юный оборотень признался, что давно сохнет по Олеське - моей подруге с волнующим голосом. В новогоднюю ночь их судьбы пересеклись, и они страстно полюбили друг друга. С тех пор брат потерял покой. Мечтает жить на Земле, дабы быть рядом с любимой. Но Данияр - тиран и изверг пресекает на корню даже мысли об этом.
Душевная боль оборотня и высокоградусная вишнёвка столетней выдержки сделали своё черное дело. Мои чувства вырвались на свободу и обрушились снежной лавиной, возвращая меня в мир живых. Но в этот раз с ревностью и обидой мне было легче справиться, ведь рядом находился товарищ по несчастью. Ночь напролёт мы с братом, обнявшись по-родственному, жаловались на свою судьбу, размазывая горькие слёзы по щекам, и морально поддерживали друг друга.
- Надо же, - заплетающимся языком, промямлила я и неприлично икнула - какой Данияр, оказывается, нехороший человек. Бедный мальчик чахнет на глазах от любви, а отцу хоть бы хны.
- Угу, - согласно кивнул Ники и таким же пьяным голосом добавил, - злыдень какой-то, а не отец. Я уже две меры веса потерял, а ему плевать.
- Не ценят они нас, - мы одновременно обиженно вздохнули. И тут меня посетила гениальная мысль, - Ники, а давай сбежим на Землю.
Не мигая, он уставился на меня, а спустя секунду его глаза азартно засверкали, и широкая улыбка украсила лицо. Что не говори, а брательник у меня тот ещё авантюрист, любитель приключений.