Сестры зашипели все вместе еще громче, чем когда-либо. Отложив свои дела, они поднялись и встали рядом друг с другом, а потом закружились в танце, шипя как змеи.
– Луна взошла, – протянула Урд.
Сестры подняли руки вверх и запрокинули головы. Из их ртов вырвался протяжный вой, полный печали и скорби.
– Пора, – сообщила Скульд и вернулась к нитям. Сестры опустили руки и повернулись к сестре.
Скульд взяла клинок и коснулась рукой нити дедушки Оливера. Лезвие предательски блеснуло. Скульд поднесла клинок к нити, замахнулась и…
– Стой! – выкрикнул мальчик и сделал шаг вперед, но сестры преградили ему путь, чтобы он не мог прервать начатое, – ты говоришь равновесие, – сердце колотилось так, будто вот-вот выпрыгнет, в висках тарабанило, словно где-то возле уха монотонно стучали по барабану, – должно быть равновесие. Так?
– Равновесие, – зашипела Скульд.
– Должно быть равновесие, – подхватили сестры.
Мальчик вновь вспомнил о мечте дедушки и его счастливой улыбке. Он на секунду представил себе, что его не станет. Сегодня. Сейчас…
– Отними один год у меня, – вдруг предложил он.
Скульд опустила клинок и повернулась к мальчику. Она удивленно приподняла бровь.
– Отдай его дедушке, – попросил Оливер.
Сестры переглянулись.
– Ведь тогда равновесие сохранится?
– Равновесие, равновесие, равновесие, – радостно проговорили сестры по очереди.
И Скульд отрезала кончик другой нити. Она была разноцветной и длинной. Длиннее, чем остальные. Она отложила клинок и стала танцевать, кружиться и радостно улыбаться. Будто только что сделала что-то очень важное. Впрочем, для нее этот обряд и являлся самым важным в жизни. Это ее предназначение.
Верданди дотронулась до нити дедушки, и она стала чуть длиннее.
Мальчик улыбнулся и выдохнул. Как же раньше он не догадался?!
– Спасибо! Спасибо! – благодарил он.
– Иди, – произнесла Верданди и принялась накручивать нити на веретено.
– Оставь печенье под Иггдрасилем, – добавила Урд.
Оливер махнул головой и побежал наверх. У порога он остановился. У Иггдрасиля? Последняя фраза, брошенная норной, заставила его застыть на месте. Ясень! Это и есть Иггдрасиль! Они просили принести им лист ясеня, растущего в саду. Иггдрасиль все это время рос перед его носом, а он этого не понял.
Все было так просто и сложно одновременно. Но Оливер ничуть не жалел, что отдал свой год жизни любимому дедушке. Мечты должны сбываться. Всегда.
***
– Это лето будет особенным, – прошептал Оливер, когда они подъезжали к Статуе Свободы.