- Да, - он скинул меня прямо на землю. Охренеть обращение. Исключительная вежливость и галантность.
Ребята присмотрелись к моему носу. Тони поморщился:
- И кто его так?
- Виктор Андреев. Говорил же тебе про него, - мстительно прибавил Руслан.
- Да-а-а, - протянул другой, незнакомый мне парень, - я бы убил того, кто сделал это с такой симпатичной мордашкой.
Я стал красным от кончиков волос до самых пяток. И как-то сидеть мне на земле сразу понравилось. Компания извращенцев, блин. Чем дальше от них, тем лучше.
- Он хоть жив? Андреев, в смысле? – Тони испуганно посмотрел на моего спасителя.
- Я ему лишь нос сломал, - равнодушно ответил Руслан, поднимая меня за шкирку. – Док здесь?
- Здесь, где ему ещё быть, - Тони отшвырнул окурок. - Обрадуется, что не ещё одна порванная задница.
Док действительно встретил нас радушно. На втором этаже клуба у него была отдельная комнатка, где он был царь и бог. Не поверите, тут даже был небольшой рентген. Неопределённого возраста мужчина в медицинской шапочке осмотрел меня, уверенно заявив, что это никакой не перелом, а всего лишь ушиб. Даже снимок делать не стал. Просто выдал мне пакет со льдом.
Без стука вошёл Тони:
- Жить будет?
- Да, нормалёк. Болит? - Я закивал. – Дай ему обезболивающего.
Тони подошёл к полке, где громоздились бутылки со спиртным. Коллекция тут была не хуже, чем в баре.
- Что предпочитаешь?
- Ничего! – ответил вместо меня Руслан.
- Коньяк, - осмелел я.
Тони с Доком переглянулись и засмеялись.
- Он несовершеннолетний, - сдал меня Руслан, глядя как-то недобро на мою физиономию.
- Да? – Тони как-то и не удивился, он приглядывался к коньякам.
- Он тоже! – сказал я в свою защиту.
Руслан почему-то коротко рыкнул, вытащил из пальто что-то и швырнул мне. Конечно, я не поймал. А это был паспорт. И выглядел я очень глупо, пытаясь нащупать документ на полу одной рукой, а другой прижимая пакет к носу из-за чего я ничего не видел. Наконец я смог поднять паспорт, раскрыл его и прочитал: Руслан Романович Романов. Год рождения, место рождения, код подразделения… И что? Чёрт. Дошло. Он же на два года старше меня! На два! Значит, ему девятнадцать? Бля… А почему он до сих пор в школе? Стоп. Романович? Но нашего директора зовут не Роман!
- Ты по ходу перегрузил его, - засмеялся Тони, выбрал коньяк, плеснул его в два бокала, потом, подумав, наполнил ещё два и преподнёс каждому в комнате, включая меня.
Я схватил бокал, не собираясь его отпускать. Руслан выдохнул сквозь зубы. Док и Тони с удовольствием наблюдали за нами.
- За нас! – поднял бокал Тони. Все остальные поступили так же. Они осторожно коснулись стенками бокала о бокалы остальных и отпили. А вот у нас чокаются, так чокаются. Так, что содержимое бокалов перемешивается.
Я отпил коньяка, поражаясь тому, насколько он был приятным. Будто бы подогретый сироп с ароматом спиртного. Во рту остался привкус сладости, трав и будто бы орехов. Кажется, это и называется послевкусие. Коньяк обжёг желудок, но приятным, согревающим теплом.
- Прекрасно… - выдохнул Док, наслаждаясь. – Не зря купил.
- Да, это лучшее творение дома Хеннесси, - кивнул Тони, вдыхая аромат.
- И сколько за бутылку? – поинтересовался Руслан. Я как раз делал очередной, последний глоток. Ответ Тони заставил меня подавиться коньяком и закашляться:
- Четыре штуки баксов.
- Сколько?! – просипел я. Да это полугодовая зарплата моей мамы!
- Кто так пьёт коньяк? – огорчился Док, глядя на мой пустой бокал. – Его нужно смаковать.
У меня кровь прилила к лицу, сразу стало очень жарко. Не от слов Дока. Не умею я пить коньяки, не спорю. А от тепла, поднимающегося из желудка. Не думая, я сбросил куртку, оставшись с обнажённым торсом. Тони окинул меня пожирающим взглядом, Руслан снова выдохнул сквозь зубы (похоже на выдох быка, когда он разъярён и вот-вот набросится), а Док заметил мои царапины на спине и решил их обработать.
Меня стало клонить в сон. Я развалился на диване и спокойно перенёс не самую приятную процедуру обрабатывания ран. Тони и Руслан переговаривались вполголоса о чём-то. Издалека доносилась музыка, создавая монотонный, убаюкивающий гул. Освещение в комнате было приглушённое. В общем, ничто не мешало мне спать.
- Может, всё-таки подумаешь над моим предложением? – настаивал Тони.
- Нет, мне это не интересно.
- Я заплачу. Очень хорошо заплачу. День работы и полтан твой.
- Нет, - твёрдо сказал Руслан. А я бы на многое за полтан пошёл.
От прикосновений Дока по коже разбегались мурашки. Я откровенно забалдел, испытывая непривычный кайф от того, что тебя кто-то касается.
- Док! – грубо прервал нас Руслан. – Ты его уже откровенно лапаешь.
- Ну, так он и не против, - хмыкнул Док, массируя мне плечи.
- Он пьян!
- С бокала коньяка?
- Док, - угрожающе зарычал Руслан.
- А что? Он твоя собственность или как? – руки спустились по моей спине до ягодиц. Я вздрогнул. Истома не дала мне среагировать мгновенно. Спустя бесконечные полминуты, когда я всё-таки сел на диване, то обнаружил замечательную картину: Руслан и Док дубасили друг друга, катаясь по полу. Тони взирал на это с абсолютным равнодушием, попивая свой коньяк.
- Может, остановить их? – неуверенно спросил я у парня.
- Зачем? Сейчас остынут и успокоятся. Док же специально Руслана провоцировал, сам виноват.
- Специально?
- Ага, тебя гладил. А ты лежишь такой, млеешь. Представляю, как Руслана это выбесило.
Мне стало противно. От того, что меня настолько разморило, что я позволил трогать меня и более того, получал от этого удовольствие. Я себя не контролировал. Захотелось немедленно убраться отсюда. Я схватил куртку и выбежал. Где выход я помнил плохо. Сбежал на первый этаж, поплутал по коридорам. Наконец, дёрнул дверь и за ней оказался задний двор. Отлично, отлично. Дрожащими руками я выбрал такси из списка и заказал машину. Приедет через десять минут. Хорошо. Успокойся, Даниэль. Но меня изнутри сжигал стыд. Как же я некрасиво повёл себя… Я кутался в куртку и мечтал уехать скорей как можно дальше отсюда. Дверь позади хлопнула, и я резко повернулся на громкий звук. Это был Руслан. Кто же ещё? Сейчас он олицетворял собой гнев. И совсем не контролировал себя. Первым делом он отвесил мне тяжёлую пощёчину, забыв о носе. Из которого тот час полилась кровь. Затем впился пальцами в мои плечи (я чувствовал это даже сквозь куртку) и проговорил с бесконечным отвращением: