- Хитер же ты, Семеныч. Сколько тебя знаю - не пойму, еврей ты или немец? Еще раз шах. Распутал ленинский пасьянс? Так куда партейные денежки ушли?.. Теперь-то я тебя не выпущу. Сдавайся.
- Как считаешь - сдаваться? - спросил Краузе у подошедшего к скамейке молодого мужчины.
В их двор редко заходили посторонние. Разве что вечером появлялись желающие распить бутылку и посидеть на развалинах беседки. Владимир около получаса ходил по переулку, дожидаясь, пока во дворе дома появятся его обитатели. Он ждал и готовился к встрече, обдумывая предстоящие переговоры. И вот наконец появился повод. Помощник Кулагина приблизился к скамейке и стал наблюдать за партией.
- Я думаю, что надо еще поиграть, - не задумываясь, ответил Владимир.
- Ты к кому пришел? - спросил, пристально всматриваясь в советчика. Дым Дымыч, недовольный посторонним вмешательством.
- Я из вашего БТИ. У нас по документам балконы должны быть на втором этаже, а я их не вижу, - кивнул Володя в сторону дома.
- И не увидите, я в доме живу больше, чем вам лет. Вон мое окно на втором этаже, где форточка открыта, - вступила в разговор Вера Дмитриевна. - А балкона у меня никогда не было.
- А ведь были балконы. Ты, соседка, еще не жила здесь тогда. Семеныч, помнишь?
- Какие это балконы! Скорее два выступа с ограждениями. Еще при Хрущеве, когда ремонт фасада делали, снесли. Борьба шла с архитектурными излишествами. Помню, когда Калининский начали строить, от одного кусок отвалился и чуть старшего Ватсона не зацепил.
- Ничего удивительного, - засмеялся молодой человек. - Здесь и потолок запросто может на голову упасть. Дом-то когда построен. Чего вы так за него цепляетесь? Не надоело тараканов кормить?
- Тебе про балконы нужно узнать или ты еще один агитатор? насторожился Дым Дымыч. -Вчера тут один такой хмырь уже крутился, убеждал переезжать.
- И правильно делал, для вашего же блага старался.
- Ты что, тоже нас уговаривать собрался?
- Не собираюсь я вас уговаривать. Чего зря языком болтать. Решение уже принято. И на самом высоком уровне.
- Знаем, чего стоят чиновники нашей управы. Телевизор смотрим, газеты читаем, глаза и уши имеем, - заметил Краузе.
- А при чем тут управа, все решено на уровне правительства Москвы.
- Ну и что? Там тоже взяточников предостаточно.
- Ваш дом на капитальный ремонт ставят. Значит, вас переселят, хотите вы этого или нет. И контролировать процесс будет ваш префект, - твердо заявил Владимир. - Об одном советую подумать: зимой переезжать хлопотнее.
- Шел бы ты, благодетель, отсюда, пока мы тебе ноги не переломали. Никуда не перееду, понял? - начал заводиться Дым Дымыч. - Слышишь, не перееду. Не те сейчас времена... К батарее прикуюсь, вот увидишь, или голодовку объявлю. Что ты со мной, сопляк, сделаешь?
- Поедешь, старик, куда денешься. Не таких обламывали. Вместе с батарей и переедешь. Ну я пошел... Собирайтесь лучше, граждане, - бросил на прощанье Владимир и медленно удалился.
- Ну и наглец. Вчера хоть нормальный человек приходил. А как с таким разговаривать? - возмутилась Вера Дмитриевна. - Губермана сюда надо.
А Володя отошел и задумался. Хорошо еще, Кулагин не знает о его первом опыте. Ему бы не понравилось. Не с того конца зашел. Нахрапом этих старых упрямцев не возьмешь. Стало быть, надо искать слабинку. Будем бить поодиночке. Оно и вернее. И тут подсказку дала сама жизнь. Ставленник Кулагина заприметил двух сильно подвыпивших работяг. Хмель прочно спаял их обоюдные дружеские чувства. Расставание происходило, словно между двумя боксерами в тринадцатом раунде, они прочно вошли в клинч.
- Лех, ты ребят не забывай, - бормотал один. -Ребята обижаются.
- А я и не забываю. Сегодня два заказа обговорили, с завтрашнего дня приступаю. Как же я могу ребят забыть? Два заказа обломилось. Мне никак не забыть... Завтра в сервис - и за работу. Ты меня знаешь...
- Я тебя уважаю...
Возможно, Володя в другой раз и прошел бы мимо, пропустив ничего не значащий разговор двух забулдыг, но не теперь, когда увидел, что один из пьяных направился к подъезду интересующего его дома.
Ага, вот с этого и начнем, пьяница не только коллектив продаст - родную маму не пожалеет. Ему только наступить на пробку, а уж в этом Володя поможет, можно не сомневаться.
И, значительно повеселев, помощник Кулагина помчался к шефу докладывать о своем открытии. Разумеется, о неудачном начале он упоминать не собирался.
Глава 15
Говорят, что самое большое несчастье - быть счастливым в прошлом.
Леха Загубленный шел домой в приподнятом настроении духа. Каждая клетка его организма кричала: иди быстрее, черт корявый, скорей же, ну давай двигай ногами, мать твою.
До дома оставалось два квартала.
В руках Леха нес спортивную сумку, прихваченную из гаража. Масляное пятно, которое украшало один бок, нисколько не смущало автомеханика - оно всего одно. Зато "молния" работала исправно. Конечно, в приличное общество с такой провонявшей автолом сумкой не попрешься, но он и не собирался в приличное общество. В сумке лежали две средней цены и такого же качества бутылки водки для себя, коробка шоколадных конфет к чаю для Софочки (Леха хотел отблагодарить за долготерпение и загладить вину за пропущенное дежурство по уборке квартиры), две пачки чая (опять же одну он брал у Софочки взаймы) и кое-что по мелочи бросить в топку желудка. Это "кое-что" выражалось в фасованной в вакуумную упаковку нарезке и в корейской моркови, к которой Леха был неравнодушен.
Всякому, кто встречался на пути, Леха лучезарно улыбался. Одни принимали его за идиота, другие, и их было больше, просто за счастливого человека.
Может, дядя в лотерею выиграл. Первым после встречи становилось неприятно, вторые внутренне радовались за соотечественника, - не все же носят камень за пазухой, не все с утра поссорились с тещей, не у каждого разлилась или закипела желчь. Это неправда, что россияне разучились радоваться чужому счастью. Просто они реже его наблюдают, вот такое открытое, взахлеб, счастье. Но, увидев, улыбаются сами и еще шагов пятьсот идут улыбаясь неизвестно чему, с удивлением замечая, что настроение "так себе" приобрело положительный знак.
Так шел домой Леха Загубленный, раздаривая свою радость окружающим и нисколько не заботясь о тех, кто считал его идиотом. Сегодня на него обрушился большой заказ. Надо было целиком перебрать движок дизеля "мерседеса" - рухлядь пятидесятых годов. Оказалось, друзья решили сделать подарок любителю-автомобилисту, потому не поскупились на аванс.