— Моей сумки нет!
— Ну… может, ее нашли охранники?
— Они бы сказали, наверное.
Дэн огляделся. В нескольких метрах дальше по коридору стояли мусорные баки, и рядом валялась сумка.
— Вон она! — махнул рукой Дэн.
Мелани подбежала и схватила сумку. Вывернула ее наизнанку, вывалила на пол содержимое и стала смотреть, все ли на месте. Дэн подошел и встал рядом.
— Стянули что-нибудь? — спросил он, когда Мелани открыла кошелек.
— Всю наличку, тридцать долларов, — ответила она. — Но кредитные карточки оставили. Черт, отделение с чековой книжкой открыто! Я всегда держу его закрытым.
— Чеки не пропали?
— Нет. Но на них указан мой домашний адрес. Как ты думаешь, может, за этим и открыли? Чтобы посмотреть, где я живу?
— Скорее всего просто само по себе открылось, когда кошелек бросили. Раз деньги пропали, то кто-то хотел стащить кошелек.
— Погоди-ка! — воскликнула Мелани, внезапно осознав, чего еще не хватало.
Она заглянула в сумку. Пусто. На всякий случай сунула руку внутрь и тщательно все ощупала. Ничего нет. Она оставляла в сумке кассету и фотографии с растерзанными животными, а теперь они исчезли. На полу их тоже не было. Их вообще нигде не было! В полном изумлении Мелани уставилась на Дэна.
— Сегодня вечером я нашла важные улики в материалах, присланных из ФБР. Они исчезли. Этого не может быть! Какой смысл вору брать улики?
— Какие улики?
— Кассету с записью разговора и фотографии из квартиры Жасмин Круз. Кто такая эта Жасмин?
— Ей принадлежал наиболее часто используемый телефон. По-моему, она работала стриптизершей в клубе на Таймс-сквер и была подружкой главаря. Жасмин ни разу не попалась на разговоре о наркотиках, и мы не тронули ее, когда проводили аресты. А что?
— Я думаю, она была подружкой Хирурга.
— С чего ты взяла?
Мелани подробно описала фотографии, на которых черного пса натаскивали на убийство, и рассказала, как они привели ее к записи разговора между Жасмин и Хирургом.
— Да, я помню тот звонок, — кивнул Дэн. — Этот парень говорит так, что волосы встают дыбом. Мы пытались установить его личность, когда проводили допросы. Я крутил запись всем, кто соглашался давать показания, и все заявляли, что голос им не знаком. Мне не раз приходило в голову, что они врут.
— Конечно. Все до смерти боялись Хирурга.
— М-да, боялись. — На лице Дэна появилось озабоченное выражение.
— Дэн, но ведь улики исчезли! И кассета, и расшифровка, и фотографии животных. Да, и еще кое-что. Распечатка с данными на одну девушку, которая работает в фирме Бенсона. Полагаю, она что-то знает. Кражу денег я еще могу понять, но зачем вору брать улики? Кому они нужны — кроме тех, кто замешан в этом деле?
— Ни фига себе, — пробормотал Дэн, пристально глядя на что-то поверх головы Мелани.
Она повернулась и проследила за его взглядом. С низкого потолка прямо на дверь архива смотрела камера наблюдения. Мелани только сейчас ее заметила. Приподнявшись на цыпочки и вытянув руку вверх, Дэн сумел дотянуться до камеры. Он снял с объектива кусок блестящей серой изоленты и показал Мелани:
— Похоже, недавно заклеили. Кто-то закрыл объектив, скорее всего пока ты сидела в архиве.
— Кому это понадобилось? — спросила Мелани, хотя прекрасно догадывалась кому.
— Кому-то, кто очень не хотел показать личико, — озабоченно ответил Дэн.
— Не уборщику же, верно? — У Мелани мурашки побежали по коже.
— Вряд ли уборщик сообразил бы заклеить камеру, даже если он не дурак полазить по чужим сумкам. Больше похоже на профи, который готовился к серьезному делу. Тебе угрожала опасность. — Дэн смотрел на Мелани так пристально, словно боялся, что она вот-вот растает в воздухе.
— Думаешь, это был Хирург? — Мелани осмелилась высказать вслух свои самые страшные опасения.
— Наверняка ничего сказать нельзя. Но не исключено.
— Кто еще это мог быть? Не Жасмин же захотелось взять кассету на память. — Мелани нервно захихикала, дрожа всем телом. — Но как Хирург смог сюда проникнуть? У него же на лице написано, что он бандит. Охранник на входе не пропустил бы его даже с закрытыми глазами. А само здание плотно закупорено: ни одного открытого окна, все наружные двери на сигнализации.
— Да, в самом деле странно, — согласился Дэн.
— И к тому же откуда ему знать, где я? Наверняка кто-то из своих настучал!
— Кто, охранник? — с сомнением поинтересовался Дэн. — Это серьезное обвинение. Вряд ли охранник пойдет на такое. Спать на посту — это одно, а спутаться с бандитами — совсем другое.
— Но тогда как? Объясни мне!
— Не знаю. Вот поймаем твоего злоумышленника, тогда и спросим у него, как он сюда попал. Может, это в самом деле был Хирург. И возможно, он все еще здесь. Мне нужно проверить остальные этажи.
— Я с тобой. Одна я здесь не останусь, — заявила Мелани.
— Конечно, не останешься. Тебе вообще не стоило идти сюда в одиночку. Мы ведем серьезное дело, и нам надо быть осторожнее. Подожди меня в машине. Я бы не хотел подставлять тебя под пули, если мне и правда удастся найти этого парня.
При других обстоятельствах она бы не согласилась ждать в машине, но сейчас Мелани была слишком потрясена. Когда она с такой настойчивостью напрашивалась на расследование убийства Бенсона, ей и в голову не приходило, что она сама окажется на мушке.
18
В кухне на своем высоком стульчике сидела Майя — рот до ушей, лицо измазано зеленой кашицей.
— Ты еще не спишь? Мамочка так по тебе соскучилась! — закричала Мелани, бросаясь к дочке и сжимая ее в объятиях.
Майя взирала с олимпийским спокойствием, словно ей принадлежал весь мир. Однако Мелани не могла забыть, что где-то на свободе разгуливает Хирург. Дэн проверил все здание прокуратуры сверху донизу, но никого не обнаружил.
— Мел, я и без тебя не могу ее накормить, а теперь еще ты влезла, — предупредила Линда. Она стояла на расстоянии вытянутой руки от Майи, чтобы не запачкаться. Словно по подсказке, Майя выплюнула струйку горохового пюре.
— Mi'ja,[16] я же тебе сказала, это «Версаче»! — Браслеты на руках Линды звякнули, когда она увернулась от ядовито-зеленой струи, едва не заляпавшей блузку. Короткая блузка выставляла на обозрение пупок, где красовался пирсинге рубином, и большую бабочку, вытатуированную на пояснице. Шею Линды плотно охватывало ожерелье, в котором бриллианты складывались в слова «BORICUA CHICA».[17] Мелани завидовала манере Линды одеваться: сестра выглядела как сногсшибательная пуэрто-риканская красавица. Иногда Мелани хотелось быть такой же неотразимой компанейской девчонкой, но она не любила тусовки.
— Я ужасно рада видеть дочку, однако почему она до сих пор не спит? Уже одиннадцатый час! И почему ты кормишь ее так поздно? — спросила Мелани.
— «Я очень задержалась, сестренка. Muchas gracias,[18] что посидела с малышкой», — передразнила Линда.
Мелани уловила запашок и склонилась к дочке.
— И памперс у нее грязный! — возмутилась Мелани.
— Это вместо спасибо? Вот и делай тебе одолжения! Ты посмотри, который час! Я опаздываю на свидание с Альберто, а от тебя никакой благодарности не дождешься!
— С каким Альберто? Который Фил Педофил?
— Хм, а что, я его так обзывала?
— Да ему же под шестьдесят!
— Мне нравятся зрелые мужчины.
— С каких это пор?
— С тех самых, как он пообещал помочь с моим шоу. Подумай только, мое собственное шоу, где я буду давать советы, как стать красивой и как заводить романы с мужчинами. Я назову передачу «Muy Linda», что по-испански значит «Настоящая красавица».
— Спасибо, испанский я и сама знаю.
— Какая ты сегодня вредная, ужас.
— Извини. Ты меня выручила, и я тебе в самом деле очень благодарна, просто… на меня в последнее время столько всего навалилось…
— Иди ко мне, chica, — сказала Линда, раскрывая объятия.