— Помню, — ответил Бычков. — Только не он эти вещи и деньги сдает.
— А кто же? — опустила голову Хельга.
— Ты, — усмехнулся Бычков. — Тебе ведь он их принес. Так или нет?
— Так... — кивнула Хельга, и губы у нее задрожали.
— Плакать только не надо, — тронул ее за плечо Бычков. — В подарок принес?
— Да, — закусила губу Хельга. — А я сказала, что не возьму... Не могу я этого взять...
— Догадалась, откуда они? — мягко спросил Бычков.
— Он сам сказал, — открыто взглянула на него Хельга, и губы у нее опять задрожали. — Боюсь я...
— Он что, знает, что ты сюда пошла? — насторожился Бычков.
— Нет, — покачала головой Хельга. — Он ушел. А куда — я не знаю. За него я боюсь... И за вас.
— За меня-то чего бояться? — удивился Бычков.
— Я ему газету прочла... — очень тихо сказала Хельга, — Где про суд... И что приговор приведен в исполнение. Вы знаете про кого?
— Знаю, — хмуро кивнул Бычков.
— А Коля... Я его таким не видела никогда... — Хельга замолчала, не решаясь продолжать.
— Грозился? — помог ей Бычков.
— Сначала заплакал, а потом кричал... Страшно так... — Она закрыла глаза руками и всхлипнула.
— Обойдется! — похлопал ее по плечу Бычков. — Мне знаешь сколько раз грозили? И ничего! Жив!
— Очень он страшно кричал... — Хельга помолчала и робко спросила: — А можно записать, что это Коля вам деньги и вещи сдал? Через меня. Или никак нельзя?
— Нельзя, — вздохнул Бычков. — А что принесла — спасибо. Хорошо сделала.
— Кому хорошо? — подняла на него глаза Хельга. — Себе? А Коле? Ему не очень хорошо, да?
— Ему, пожалуй, не очень, — согласился Бычков. — А может, и хорошо. Если поймет, что ты для него сделала.
— Сейчас не поймет, — сказала Хельга. — Потом, может быть... У нас когда-то конь был. Молодой совсем. Жеребчик! Когда на него узду в первый раз надели, как бешеный стал. Подойти никто не мог! Так и Коля сейчас.
— Потом-то объездили? — с интересом смотрел на нее Бычков.
— Потом объездили, — грустно сказала Хельга. — Только Коля не конь. Человек!
— Человек-то человек... — протянул Бычков, но договаривать не стал. — Не бойся ничего. Живи спокойно. Слышишь?
— Слышу.
— Если вдруг за деньгами и вещицами этими придет, скажи, что нет их у тебя. Отдала кому-нибудь на хранение. Есть кому?
— Нет, — покачала головой Хельга. — И врать я не умею. — Подумала и сказала: — Он и не придет.
— Думаешь? — пытливо взглянул на нее Бычков.
— Знаю, — твердо ответила Хельга.
— Ну-ну... — Бычков завернул деньги и ценности в платок, положил в сейф, запер его, привычно подергав ручку, снял с гвоздя за шкафом пальто и кепку. — Пойдем, провожу тебя... А то одну не выпустят. И воздуха заодно глотну. Мне сегодня еще сидеть и сидеть!
Хельга встала с дивана и пошла к двери. Бычков посмотрел на ее поникшие плечи и двинулся следом.
Игорь Соколов стоял за афишной тумбой и ждал, когда Бычков распрощается с незнакомой ему девчонкой в потрепанном пальтишке и вязаной шапочке. Бычков что-то втолковывал девчонке, а та часто-часто кивала головой и, похоже, плакала, потому что то и дело вытирала нос снятой с руки варежкой. Бычков ободряюще потрепал ее по плечу, девчонка опять закивала и пошла к трамвайной остановке. Когда девчонка села в подошедший трамвай, Бычков поправил свою серую кепочку и неторопливо пошел к подъезду управления.
— Дядя Витя! — крикнул Игорь и побежал следом.
Бычков обернулся, увидел мальчишку в матросском бушлате и нахмурился:
— И ты в бегах, Соколов?
— Да нет! — отмахнулся Игорь. — Меня ребята послали... Предупредить!
— О чем?
— В карты вас проиграли! — выпалил Игорь.
— Напугал... — усмехнулся Бычков.
— Они взаправду играли, дядя Витя! — волновался Игорь. — А вчера по колонии слух пошел, что маузер у какого-то пограничника на Клинском рынке выкрали... С патронами! Они нарочно драку устроили, пограничник этот их разнимать начал, а они в суматохе маузер у него и срезали!
— Кто они-то? — опять нахмурился Бычков. — Толком говори!
— Так я же говорю! — От волнения у Игоря перехватило горло. — Проигрались Колька Салик, Васька Кобыла, Борька Псих... Петька еще... Кононов!.. А выиграл этот... Ну, хромает который...
— Полетайка? — насторожился Бычков.
— Вроде так его Кононов называл... — кивнул Игорь. — А в колонии Яковлевым звали... Колькой!
— Где они в городе обитают, знаешь? — спросил Бычков.
— Нет, дядя Витя! — покачал головой Игорь. — И пацаны наши не знают. А про маузер слух точный!
— Проверим, — кивнул ему Бычков.
— Как проверите-то? На своей шкуре?! — сорвался на крик Игорь. — Раз проиграли вас — все! Замочат!