— Горячего подлить? — с кофейником в руках вошла в комнату Дорис.
— Да нет... Спасибо! — отказался Белкин. — Крепкий очень.
— Сердце бережешь? — рассмеялась Дорис.
— Считаешь, напрасно? — не принял шутки Белкин.
— Береги не береги — один черт! — махнула рукой Дорис. — Помирать, так под кайфом! Нет, скажешь?
— Помирать не собираюсь, — усмехнулся Белкин. — Другие планы...
Поставил пустую чашку на стол и подошел к висящей на стене картине в потемневшей от времени раме.
— Откуда она у тебя?
— Фигня эта? — переспросила Дорис. — Тетки моей. Моего тут магнитофон да проигрыватель, ну шмотки еще... А все старье — теткино!
— А ты знаешь, сколько это старье теперь стоит? — Белкин огляделся. — Карельская береза... Фарфор... А если этот Коровин подлинный... Не знаешь, копия это?
— Понятия не имею! — пожала плечами Дорис. — Вот диски у меня подлинные! Фирма! И кассеты тоже.
— Да что твои диски! — отмахнулся Белкин. — Зола! Слушай, тетка твоя ничего продавать не собирается?
— Слетай во Львов и спроси! — Дорис явно наскучил этот деловой разговор.
— Почему во Львов? — удивился Белкин.
— Да потому, что она у моих родителей кантуется, — неохотно пояснила Дорис. — Климат там ей нравится. А пока обмен не подвернулся, мне свои апартаменты предоставила. Чтобы я лишних родительских денег не тратила, комнату не снимала. Не в университетской же общаге жить!
— В университете учишься? — не мог скрыть удивления Белкин.
— Не похоже? — усмехнулась Дорис. — Филфак. Английское отделение.
— Сильна! — с уважением оглядел ее Белкин.
— На том стоим! — тряхнула головой Дорис и откровенно зевнула. — Слушай, по-моему, ты засиделся!
— Исчезаю, — поднялся Белкин. — А телефончик?
— Стоит ли? — засомневалась Дорис.
— Как знаешь! — обиделся Белкин. — Не навязываюсь.
— Гляди-ка! Обижаться еще не разучился! — рассмеялась Дорис. — Пора отвыкать. Эмоции в наш век — штука накладная. В трубу вылетишь!
— Перебьюсь! — К Белкину вернулась его обычная самоуверенность. — Так как насчет телефончика?
— Держи! — Дорис черканула номер на клочке бумаги и протянула его Белкину. — И гуд бай! Я уже сплю!
Дорис закрыла за Белкиным дверь, подошла к окну, дождалась, когда он вышел из подъезда и сел в свои «Жигули». Потом плотно задернула шторы и прошла во вторую комнату, где на столике у дивана стоял телефон.
— То, что он заинтересовался картиной, еще ни о чем не говорит. — Курнашов остановился у полуоткрытого окна кабинета, прислушался к уличному шуму, прикрыл окно и вернулся к столу. — Решил прощупать возможность выгодной сделки, только и всего!
— Картинами и антиквариатом он никогда не занимался, Сергей Павлович, — возразил Костров. — Ни нужных связей, ни каналов сбыта. Проверено.
— Что предполагаете? — внимательно взглянул на него Курнашов.
— Подлинный Коровин — это немалые деньги в твердой валюте, — раздумывает вслух Костров. — На Западе особенно!
— На такую крупную сделку с иностранцем Белкин не пойдет, — вмешался в разговор Савельев. — Грешков за ним хватает! Да и не всякий иностранец рискнет на такую покупку: таможенников наших знают. А к дипломатам ходов у него никаких!
— А если решил обойтись без посредников? — спросил Костров. — И без таможни? Не будет никакой таможни, понимаешь?
— Нелегальный переход? — задумался Савельев. — Да нет... Мелковат он для этого!
— А представь, что он не один? — упорствует Костров. — Группа. А капитал себе готовит по собственной инициативе.
Савельев помолчал и вопросительно взглянул на Курнашова:
— Возможный вариант... Как считаете, Сергей Павлович?
— Я привык анализировать факты, Николай Иванович, — ответил Курнашов. — Поэтому к определенному выводу пока не готов. Хотя кое-какой материал для размышлений есть. — И обернулся к Лаврикову: — Докладывайте.
— По пути следования от Кленового бульвара Белкин дважды останавливал машину у телефонов-автоматов, — доложил Лавриков. — В первом абонент не отвечал, во втором разговор состоялся. Номер установлен. Телефон зарегистрирован на Гартмана Александра Ильича, проживающего по Конному переулку, двадцать девять, квартира восемнадцать. Год рождения тысяча девятьсот пятьдесят второй, образование высшее юридическое, в настоящее время оформлен ночным сторожем на платной автостоянке.