— Юлек! А тебе — вот это!
Даже не рассматривая содержимое, девушка чмокнула меня куда-то в грудь и унеслась на примерку.
За небольшим исключением, церемония повторилась. Только платье и туфельки оказались голубыми. Стриптиз Юльки подействовал на меня немного слабее, чем ее подруги, наверное, потому, что я немного притерпелся к созерцанию полуобнаженных тел так близко от себя. Или потому, что Люда танцевала лучше! В общем, досмотрев шоу, я тут де протянул два оставшихся пакета Татьяне и вложил ей в руку коробочку с драгоценностями:
— Не забудь одеть и это!
Татьяна вернулась в комнату почти сразу, в том же легком платьишке, в котором и вышла, и уставилась на меня широко открытыми глазами:
— Ты что, сошел с ума?
— Ага! — кивнул я головой. — А что, не заметно?
— Давай вернем все обратно в магазин!
— Ни за что на свете! Дуй одеваться, а то я весь изнываю от любопытства! Бегом марш!
Люда и Юля заинтриговано переводили взгляды с меня на Татьяну и обратно.
— Я кому сказал?
— Хорошо! — покорно согласилась девушка и вышла в коридор.
Ее второе появление вызвало фурор: зеленое платье с вставками из золота, зеленые туфельки на золотой подошве и каблучках, тоненький золотой поясок и без всего остального смотрелись умопомрачительно. А с драгоценностями и вовсе непередаваемо. Девушки тут же повскакивали на ноги и подбежали к ней:
— Я в шоке! — Люда рассматривала сережки и колечко, удивленно глядя на меня: — Это надо же! Так просто сделано, а так потрясающе смотрится!
— Тебе так все это идет! — вторила ей Юлька. — Особенно, к твоим зеленым глазам! Я даже обзавидовалась вся!
Татьяна сделала два шага, и повисла у меня на шее:
— У меня нет слов!
— Зато у меня — есть! И не только слова, но и предложение! — я окинул взглядом заинтересованные глазки своего женского батальона и объявил: — Завтра мы едем смотреть конкурс красоты «Мисс Лос-Анджелес»! Сегодня вечером — на дискотеку! А через час — на пляж! Возражения есть?
— Ура! — хором завопили девчонки и унеслись собираться.
Как я и ожидал, возражений не оказалось ни у кого. Убрав из коридора ненужные уже пакеты и коробки, я вспомнил о просьбе Мигелито и набрал его номер.
Мигелито откликнулся сразу, как-будто ждал моего звонка:
— Джонни, амиго! Буэнос диас! Как жизнь?
— Отлично, дружище, отлично! А как у тебя?
— Тоже здорово! — судя по его голосу, душой он не кривил нисколько. — Я хочу с тобой встретиться и поговорить, если у тебя есть немного времени…
— Мы через час поедем на пляж. Хочешь, приезжай ко мне до этого, хочешь, составь нам компанию! — предложил ему я.
— Я приеду сейчас! — заявил он, чуть-чуть подумав. — Я бы с удовольствием поехал бы, но, увы, дела!
— Ты себя совсем не бережешь! А зря! Впрочем, сам не маленький! В общем, жду! — усмехнулся я и повесил трубку.
Мигелито подъехал к дому минут через двадцать, и, выбравшись из своего лимузина, уселся рядом со мной на крыльцо. Я протянул ему бутылку пива, а сам опрокинул в себя стакан апельсинового сока: после России с алкоголем в моем организме и так был явный перебор.
— Пока тебя не было, — начал он, — я пообщался с Вованом Петровичем. Он сказал, что тебя продвинули на место большого босса! Я за тебя очень рад! Вот по этому поводу я и хотел бы поговорить. Как ты понимаешь, в моем бизнесе нужны определенные связи. И я не дурак. Я прекрасно понимаю, что если русские пришли в наш город, то их отсюда уже не выставить. Ни малой кровью, ни большой. С ними нужно жить в мире. Вернее, уже с вами. Ты еще не вошел в должность, не разобрался с делами, но хватка у тебя еще та, и, я уверен, через месяц — другой все мы почувствуем перемены. Я хочу, чтобы ты знал: я считаю тебя своим другом. Вне зависимости от того, кто ты теперь — русский или американец. И хочу иметь с тобой дела. Тем более теперь, когда за тобой такие деньги и такая сила. Считай, что я протягиваю тебе руку. До тех пор, пока ты не встанешь на ноги, я и мои бойцы — к твоим услугам. Что касается моей части рынка, то я обещал Вовану Петровичу подумать над его предложением о смене поставщика. Так вот, я решил. Я — с тобой и в этом вопросе. Пусть эта маленькая победа послужит первым доказательством твоей работы на этом месте.
Я почесал затылок, налил себе еще немного сока и произнес:
— Знаешь, Мигелито, я всегда был свободным охотником. У меня пока нет опыта управления кучей людей, предприятий, ведения серьезного бизнеса. Боюсь, что роль крестного отца мне не по зубам. Я бы не хотел подставлять твою шею под новое ярмо, не разобравшись, чем оно тебе грозит. Так что если ты немного потерпишь, то я приму дела, разберусь со всем, и потом мы с тобой вернемся к этому разговору. Но твою руку я принимаю. Кстати, у тебя не найдется какой-нибудь солидной машины на завтрашний вечер? А то мы тут собрались посетить конкурс красоты, а в «Астон — Мартин» я со всем своим гаремом, да еще и в вечерних туалетах, просто не влезу!
— А что ты потерял на этом конкурсе? — удивленно посмотрел на меня он. — У тебя дома сидят три самые красивые девушки, которых я когда-либо видел, а ты едешь смотреть еще на кого-то!