— Куда едем?
— Не торопись, скоро все увидишь! А девочки тут у тебя расцвели! Одобряю!
— А я-то тут причем? Они вкалывают, как лошади, пашут в спортзале, развлекаются так, что аж дым коромыслом! А я просто их сопровождаю…
— Как говорят китайцы, «Скромность является добродетелью лишь при отсутствии других добродетелей»! — заметил Толян. — Ты мне по ушам не езди! Тоже мне, скромник нашелся!
— Ладно! — согласился я. — На работе все нормально! За последние два…
— Ни слова о работе! Мы приехали отдыхать… Этого дела и так нам всем хватает… А твои отчеты я получаю регулярно… Кстати, ты в курсе, что у Юльки сегодня день рождения?
Я замер:
— Нет! Она не говорила!
— Эх, ты! А еще мужиком называешься! Вот приедем на место, возьмешь машину и метнешься за подарком! Пока я буду развлекать дам! — усмехнулся Толян. — Я думаю, что она и сама об этом забыла! А ведь ей исполняется девятнадцать! Замучил девочку работой! Эксплуататор!
— Понял! А, вообще-то какое сегодня число? — задумчиво спросил я.
Вован, Толян и Костян, оказавшийся отцом Юльки, весело расхохотались и одновременно стукнули меня по плечу. Тренированное Вованом плечо стоически вынесло удары, и я даже не поморщился. В этот момент машина въехала в какие-то ворота, проехала еще немного и остановилась.
Мы вылезли из лимузина и огляделись: машины стояли под деревьями рядом с роскошным двухэтажным особняком, расположенным метрах в ста двадцати от океана. Здание, построенное в современном стиле, выглядело игрушечным при его довольно солидных размерах: оно было метров сорок в длину и метров двадцать в ширину. Роскошный сад и клумбы с цветами окружали особняк с трех сторон, а со стороны пляжа почти к самому дому примыкал бассейн. За ним виднелась уютная беседка, к которой нас и вел Толян.
— Пока готовят угощение, ты свободен! Но через час чтобы был, как штык!
Я тут же исчез.
Поиски подарка не заняли много времени, и к указанному времени я выгружался из лимузина, с трудом волоча за собой украшенную огромным бантом коробку. Пристроив ее вне пределов видимости разгуливающих по территории поместья людей, я скорым шагом подошел к Толяну, критически оглядывающему накрытый в беседке стол и раздающему прислуге последние указания.
— Я прибыл!
— Молодец! Давай команду рассаживаться!
Я предпочел обойти всех присутствующих и лично проводить каждую даму к ее месту. Мужики добрались сами. Наконец, все разместились, и Толян, стоящий во главе стола, поднял бокал с вином:
— Друзья мои! В этот солнечный день мы собрались за этим столом по одному важному поводу! Нашей любимой девочке Юле исполнилось девятнадцать лет! К сожалению, последние три месяца мы не могли видеться с вами всеми так часто, как хотелось бы: вы стали совсем взрослые, и нашли себе место вдали от родных домов, но это не значит, что мы о вас забыли! Дорогая моя девочка! Поздравляем тебя с днем рождения! Желаем тебе счастья, здоровья и большой любви! И дарим тебе вот этот небольшой подарок! — он показал рукой в сторону океана, где у небольшого причала покачивался здоровенный белоснежный спортивный катер. — Радуйся на здоровье!
Юлька вскочила на ноги, растерянно оглянулась на меня и пробормотала:
— А я и забыла! Ой, спасибо, дядя Толян! Спасибо, папа, мама! — она понеслась по кругу, целуя всех присутствующих, и при этом посматривая на роскошный подарок.
Я в это время добрался до спрятанной в кустах коробки и с помощью обратившего внимания на мои маневры Вована дотащил ее до стола:
— От имени и по распоряжению Американского филиала Семьи, а в частности от Татьяны, Людмилы и меня вручаю тебе этот небольшой подарок и выражаю искреннюю надежду, что мы сможем чаще слышать твой чудесный голос! — выпендрился я, добравшись до стола.
Людмила и Татьяна удивленно посмотрели на меня, а Юлька озадаченно попробовала вскрыть здоровенную коробку. Когда, наконец, с помощью все того же Вована ей это удалось, и перед ней предстал до предела навороченный синтезатор «Ямаха», по клятвенным заверениям продавцов «на много лучше, чем в любом ансамбле», Юлька расцеловала подруг и повисла у меня на шее. Я даже немного расчувствовался.
Публика потребовала песню, и пока специально захваченный мною из магазина паренек разматывал предусмотрительно купленные мной удлинители, подключал подарок к выставленным в окне особняка динамикам, пока Юлька разбиралась с его возможностями, все успели основательно принять на грудь. Потом раздались первые аккорды, и шум за столом мгновенно стих. Юля запела, и у меня защемило на сердце. Я сидел, как потерянный, и о чем-то грезил наяву. В беседке стояла мертвая тишина, и в неподвижном воздухе далеко за пределы поместья разносилась ее грустная песня. Илона и Лиза даже слегка всплакнули от избытка чувств, а Толян одобрительно показал мне большой палец и, дождавшись, когда затихнет последний аккорд, снова встал: