— Но почему тогда он просто не прирезал нас во сне и не сбросил якорь, ожидая, пока не подойдут соплеменники? — такой вариант первым пришел бы в голову мне, окажись я в подобной ситуации.
— А помнишь, ты хотел его выбросить, когда очнулся?
Допустим, я не хотел, но говорить об этом не стал.
— Так вот — продолжала Тези, — тогда он не столько испугался того, что погибнет сам, сколько того, что не сможет помочь своей матери. И поэтому просил, когда мы найдем подходящее место, вернуть ему шар, потому что у нас он без правильного ухода все равно летать не сможет.
— Постой, Тези вот тут я что-то недопонял. Про какое такое подходящее место идет речь?
Тези не дала мне развить тему, быстро заговорив на древнем языке, который выручал нас, когда мы хотели поговорить без участия низранина.
— Ну, видишь ли, Арт, — на смуглом личике зарделись упрямые скулы, — он считал, что мы сбежали, чтоб создать свое поселение.
Всплыли недопонятые ранее слова про новую мать — царицу.
— Так он считал, что ты собираешься стать двухметровой курицей весом в триста килограмм? — я тоже перешел на древний язык — И что же ты ему пообещала?
— Что когда мы доберемся, куда нам нужно, он сможет забрать свой шар. Ты ведь не собираешься оставить его себе на память?
— Нет, не собираюсь. Но почему, Тези, ты дала такое обещание, не посоветовавшись с нами? И почему поверила Миссе, что он ничего не предпримет против нас? И почему Миссе поверил тебе? — Высыпал я на неё все мгновенно возникшие вопросы.
Она молчала, сжав упрямые губы, и видимо совершенно не желала объясняться. Я снова начал терять терпение и тут заговорил Кен, все это время державший нейтралитет.
— Ты извини меня Арт, — он тоже перешел на язык, которого не знали на этой планете, — я должен был объяснить тебе раньше, но думал, что ты больше знаешь про обычаи низран. Вообще — то, в делах они не всегда отличаются честностью, но если клянутся именем матери — царицы — то слово держат свято. А Миссе именно так поклялся, что будет нам помогать и подчиняться Тези, пока мы не прибудем туда, куда захотим. И Тези он поверил, когда решил, что она собирается стать главой семьи, а у них мать всегда выполняет свои обещания.
Вроде проясняется, и все — же ...
— Но, Кен, почему он был так уверен, что она собирается создать семью? То есть стать матерью? Ну не совсем же они дураки? — Я запнулся, не зная как выразить свою мысль. Однако Кен меня понял.
— Да они то не дураки, — хмыкнул он, — это я дурак.
Теперь я уже совсем ничего не понимал.
— Ты-то тут причем?!
Тези фыркнула, вскочила и подойдя к борту, стала заинтересованно изучать пустыню. Как будто никогда ее до этого не видела. Кен виновато посмотрел ей в спину и, тяжело вздохнув, опустил глаза на свои исцарапанные, загорелые до черноты ноги.
— Я ведь тоже так считал, — тихо признался он. — Помнишь, Тези водила тебя в пустыню? Она ведь тогда сказала Риссеу, что выбирает тебя отцом своих яиц. Ну, детей, по-нашему. Ты оттуда еще такой довольный вернулся? И разумеется, все низране были в курсе. У них это равносильно венчанию в церкви.
Я ошарашено смотрел на него, начиная понимать многое, казавшееся мне странным раньше. Черт возьми! И каким же идиотом я то оказался на самом деле! И Кен хорош! Не мог объяснить мне все сразу, хотя... Я вспомнил взгляд Кена, который так поразил меня в тот день. Все вставало на свои места. Кен ревновал! Он и раньше завидовал лёгкости, с которой завязывались мои отношения с женщинами. Чаще всего мне даже не нужно было придумывать способ знакомства с хорошенькой блондинкой. Я лишь бросал в ее сторону пару заинтересованных взглядов, а уж повод для знакомства находила она сама. У Кена же наоборот, все всегда было непросто и всерьез. Он долго скрывал свои чувства, выстраивал сложную схему подхода к намеченной цели и в результате оказывался или лучшим другом и поверенным в сердечных делах своей любимой или разочаровывался в ней напрочь. А теперь, похоже, он кругами ходит вокруг Тези! Ну и дела! Недаром он разглядел в ней девушку намного раньше меня! Ну, хоть это, наконец-то становится понятным. Но кое-что все-таки не сходилось.