Почему он поднимается наверх? Ведь, насколько мог заключить из своих наблюдений Роман, ординарец спал внизу, на первом этаже. Наверное, услыхал голос генерала – слышимость в доме прекрасная, тем более что все двери были открыты, – и решил узнать, чего это он разговаривает среди ночи? Не его ли ищет, не дай бог? На воре шапка-то горит…
Стараясь не стучать сапогами, ординарец потихонь– ку двинулся к спальне. Роман бесшумно закрыл дверь и затаился у стены.
– Молчать! – внезапно сердито сказал генерал.
Роман опешил, не зная, что ему делать. Неужели генерал пришел в чувство? Не может быть, препарат только-только начал действовать. Скорее всего, это его так «колбасит» и он бездумно произносит привычные слова. Ладно, пусть бормочет, от этого вреда немного. Лишь бы он оставался в кресле, пока Роман будет разбираться с ординарцем.
Шаги в коридоре затихли. Услыхав «приказ» генерала, ординарец замер на месте, не понимая, что происходит. Дверь в спальню была закрыта, свет там не горел. Кому же тогда генерал сказал «молчать»?
Постояв, ординарец двинулся дальше.
– Товарищ генерал… – сказал он, остановившись за закрытой дверью.
– Ты кто? – вдруг громко спросил генерал.
Стоя у двери, Роман видел только его неподвижный затылок. Вопрос был вполне адекватный. Но генерал не двигался, и голос его был по-прежнему бесстрастен, как у робота. Наверное, подсознание реагирует на знакомый голос и механически задает «разумные» вопросы.
– Это я, товарищ генерал… – не решаясь без приказа открыть дверь, пролепетал сбитый с толку ординарец. – Петя… Рядовой Сметанин.
– Отставить… – тихо сказал генерал и умолк.
– Товарищ генерал… – явно испугавшись нештатной ситуации, окликнул его через минуту рядовой Петя.
Генерал не отвечал, снова погрузившись в состояние транса. Роман, начавший было волноваться, успокоился. Это ничего, бывает. Главное, чтобы «пациент» держался и не терял сознание.
– Товарищ генерал… – снова подал голос ординарец.
Не слыша никакого ответа, он, видимо, рассудил, что генералу нехорошо, и начал открывать дверь. Увидев стоящее посреди комнаты кресло и чей-то затылок в нем, он очумело подался всем телом вперед.
– Товарищ генера-а…
Роман сбоку рубанул его ребром ладони по шее, по сонной артерии. Рядовой Петя Сметанин закатил глаза и повис на заботливо подставленных руках Романа.
Роман оттащил тяжеленное тело в соседнюю комнату – нагулял, однако, воин мясов. Пилоткой заткнул ординарцу рот, руки связал ремнем и приторочил их за спиной к щиколотке согнутой ноги. Ничего, парень здоровый, не задохнется. Главное, чтобы он не поднял шум и не сумел выползти из дома до того, как Роман закончит свои дела.
Он вернулся к генералу. Тот оцепенело сидел в кресле и никак не прореагировал на появление Романа. Но дышал он тяжело и неровно, что очень Роману не понравилось. Надо торопиться.
– Кто приказал вам достать серную кислоту? – спросил Роман.
Молчание. Роман повторил вопрос. Тщетно.
– Кто оплачивал расходы, связанные с покупкой кислоты? – попытался зайти с другой стороны Роман.
– Бухгалтер, – могильным голосом ответил генерал.
– Это должность или кличка?
– Должность и кличка, – эхом отозвался генерал.
– Как фамилия бухгалтера?
Генерал вдруг как-то странно застонал, как будто ему сделали невыносимо больно.
– Как фамилия бухгалтера?! – стремясь вырвать ответ на этот сверхважный вопрос, нажал Роман.
– М-мас… – силился разжать губы генерал.
– Назовите фамилию бухгалтера!
– Мас… лов…
Лицо у генерала было жуткое, словно разрывалось изнутри. Лоб, щеки, шея – все было мокрым от пота.
– Где работает Маслов?! – понимая, что скоро генерал отключится, спросил Роман.
Генерал молчал, дыша все тяжелее и тяжелее. Руки, ноги его были неподвижны, но грудная клетка сокращалась резкими толчками, и обильный пот покрывал уже все тело.
– Где работает Маслов?! – наседал Роман.
– Президент… – выдохнул генерал.
– Президент чего? Отвечайте!
– Фонд…
– Какой фонд? Название фонда?
– С-с… Спасение…
– Он возглавляет акцию? – не отставал Роман.
Генерал снова мучительно, протяжно застонал.
– Маслов возглавляет акцию?!
Генерал молчал, с хрипом хватая воздух.
– Кто еще связан с Масловым? – в отчаянии спросил Роман.
Снова ужасный стон.
– Кто связан с Масловым?! Назовите фамилии! Я требую: назовите фамилии тех, кто связан с Масловым!
Генерал вдруг вскочил с кресла и с криком бросился в окно. Рывок его был столь внезапен и стремителен, что Роман не успел ему помешать. Всем весом налетев на стекло, генерал насквозь пробил двойную раму головой и вывалился вместе с сорванными шторами наружу. Его неистовый крик, грохот разбитого окна, удар тела об асфальт и звон бьющихся осколков слились в сплошную серию оглушительных, ужасных звуков.
Нельзя было терять ни секунды. Сейчас сюда сбежится весь гарнизон. Генерал наверняка погиб, а если даже остался жив, долгое время ничего не сможет вспомнить. Может быть, случившееся сочтут попыткой самоубийства. Надо хоть частично замести следы.
Роман уложил использованный шприц и пустые ампулы обратно в коробочку, сунул ее за пазуху. Поставил кресло на место.
И тут же вспомнил, что у генерала связаны руки. Те, кто его найдет, сразу догадаются, что дело нечисто – не сам же он себя связал. Бросятся наверх, найдут оглушенного, связанного ординарца… Тут уж и дурак поймет, что здесь побывал чужой. Все, к черту эту суету, толку с нее уже нет. Надо срочно уходить. В окно, затем в переулок, через забор и к лесу…