— Поверишь ли, он до сих пор половину вечеров торчит в этой своей лаборатории, — обратилась она к Тоби, словно знала, что однажды, поднимаясь по лестнице, он слышал их перебранку (хотя он понимал, что она этого знать никак не может).
— Рит, мне же надо докончить работу, — оправдывался Боб. — Скоро я закруглюсь.
— А как Эйдриан? — оживленно спросила она Тоби. — Господи, вот младенец.
— Видел его в конце той недели. Он в полном порядке.
— По-моему, у него внешность киноактера, — проговорила она мечтательно, словно для нее это означало верх совершенства. Видимо, так оно и есть, решил Тоби. Ох, добра от этого брака, пожалуй, ждать не приходится.
— Думаю, пудинг с мясом и почками придется тебе по вкусу.
— Нет ничего вкусней на свете.
— Надеюсь, он удался. Готовила не я, а мама — она по этой части мастерица.
На самом деле пудинг оказался не очень вкусный, но Тоби сильно проголодался и ел с аппетитом.
— Домишко у нас убогий, — жаловалась Рита. — Две комнатки наверху, две внизу. Ребенка, видимо, придется поместить к родителям. Иной раз я чувствую, что не вынесу всего этого.
— Ну, ты и вообще не из выносливых, а Рит? — поддел ее Боб.
— По-твоему, это остроумно?
— Не очень.
— Послушай, — обратился Тоби к Рите, — когда станет известно, как Боб сдал, а на этот счет ни у кого из нас сомнений нет…
— У меня есть, — вставил Боб.
— …все у вас сразу разъяснится. До сих пор, собственно, и предпринять ничего было нельзя.
— Знаешь что, — Рита вдруг преисполнилась дочерней любви, — мама и папа сделали все, что в их силах! Они просто ангелы. Но эта чертовщина все тянется и тянется. Мне кажется, ей конца не будет.
Она имела в виду свою беременность.
— Помою-ка я посуду, — вдруг сказал Боб, — а вы тут пока потрепитесь. Потом послушаем пластинки.
Когда он убрал со стола и вышел на кухню, Рита сказала:
— Боб всегда мне помогает, когда он дома. Представь себе, любит мыть посуду. Готовить — это я пожалуйста, но жирных тарелок не выношу. Так что же, Эйдриан действительно собирается стать священником?
— Да.
— Вот жалость! Значит, жениться он уже не сможет?
— Насколько я понимаю, нет. Впрочем, жизнь полна неожиданностей.
— А вот меня никакие неожиданности, видно, уже не ждут, — сказала Рита убитым голосом.
— Ну, полно. У тебя впереди такая радость.
— Орущий младенец, пеленки, подгузники, да?
Тоби смутился, насколько это вообще было для него возможно.
— Надеюсь, все образуется.
Рита курила сигарету за сигаретой, и Тоби решил, что это для нее вредно.
Словно прочитав его мысли, она принялась оправдываться:
— Врач говорит, мне сейчас ни в коем случае не надо бросать. Это только ляжет мне на нервы. Расскажите еще про Эйдриана. Что, у него никогда не было девушки?
— Откуда мне знать?
Да, первое его впечатление о ней оказалось совершенно неверным.
— Ручаюсь, что не было. Да и у тебя тоже, — объявила она, и глаза у нее блеснули.
— Ну, ручайся, ручайся, — ответил Тоби.
— Ах ты устрица этакая! Ты ведь устрица, а Тоби? Мы все перед тобой изливаемся, а ты только слушаешь и помалкиваешь.
Что ж, он и Эдуарда тоже только слушал — и помалкивал.
Вскоре возвратился Боб, и это положило конец расспросам Риты об Эйдриане. Боб поставил пластинку с рок-н-роллом, и на некоторое время громкая музыка заставила ее умолкнуть. Потом он принес пива, и Рита основательно на него налегла. Вид у нее при этом был вызывающий: вот так, что хочу, то и делаю. Словом, когда можно было наконец встать и уйти, Тоби почувствовал облегчение.
День, когда должны были быть объявлены результаты экзаменов, выдался прохладный, накрапывал дождик. Тоби с трудом сдерживал нетерпение; потом, решив, что уже пора, отправился к зданию Университетского сената. Там собралась кучка ожидающих — все были взвинчены и просто сгорали от нетерпения.
Наконец списки были вывешены, и Тоби стал проталкиваться вперед. Сперва он просмотрел список тех, кто получил «второй — один», и сердце у него упало: его среди них не было. Потом — список тех, кто получил «второй — два». Тут его тоже не было. Он с лихорадочной поспешностью перечитал оба списка — может быть, от волнения он просто себя пропустил? Наконец, чуть ли не смеха ради, пробежал список тех, кто получил диплом первой степени. И вот он — Робертс, Т. Г. Он своим глазам не поверил. Недоверие пересилило все остальные чувства, даже радость. Но тут знакомый студент поздравил его. Стало быть, это не обман зрения, так оно и есть.