— Вы называете врагами одноклассника и прочих учеников?
— Возможно, сейчас я выскажусь неподобающе сыну знатного дома, но, если такие же, как я, издеваются над слабыми, над женщинами, в конце концов, то они недостойны своего положения и этой жизни.
Услышав мои слова, со своего места соскочил мужик с бородой в знатном костюме.
— Да как ты смеешь! — сжал кулаки, чуть ли не пуская слюни. — Мой сын лишился руки из-за тебя! Я не оставлю этого так!
Проигнорировав его, добавил:
— Я готов понести наказание за то, что воспользовался магией. Но, замдиректора, директор и остальные преподаватели, сначала хочу еще раз принести свои извинения. Я чувствую вину лишь перед вами, потому как создал проблемы для такого известного заведения в столице. Своего же мнения о воспитании учеников не изменю. Человек из знати должен вести себя подобающе и не быть жалким отбро…
— Стоп, — меня перебил сам директор, ударив ладонью по столу. — Прошу не заканчивать, Леонхард Клэйн. Я вас услышал. Мы также выслушали пострадавших учеников. Могу с уверенностью сказать, что вы ни в чем не солгали. Это хорошо. Мое личное мнение — дисциплина нынешних учеников и впрямь хромает. Но так более или менее было всегда. Дети знатных домов считают себя особенными. И вы не исключение, я прав?
— Вы правы, директор.
— Опять же, использование магии в стенах академии строго запрещено. Почему не вызвали Вильяма на личное сражение? Или хотя бы не напали сразу?
— Я действовал на эмоциях.
— Да, я ждал этого ответа. Поэтому…
Его перебил резкий грохот. Двери позади меня раскрылись. Обернувшись, я заметил своего отца. Весь запыхался. Бежал сюда, что ли? Погодите-ка, только сейчас вспомнил, что он изначально должен был присутствовать.
— Отец…
Выпрямившись и нахмурившись, он прошел мимо меня, встав перед директором. А после оглядел всех, раскрыв рот.
— Простите за опоздание. Меня зовут Карлос Клэйн. Я — глава дома Клэйн. Меня вызвали сюда совсем недавно. Позвольте сразу вмешаться в ваш разговор. Я успел ознакомиться с произошедшим, пусть и не из первых уст. Это правда, что мой сын устроил сражение в стенах академии, защищая свою служанку?
— Прошу вас не мешать, — замдиректора встал со своего места, но директор остановил его, махнув рукой. Продолжил он сам.
— Да, это так. Мы уже выяснили и убедились в причине случившегося.
— Тогда позвольте добавить. Мой сын поступил верно. Я готов выступить в его защиту не в качестве отца, а в качестве главы дома. Если дома пострадавших учеников согласны на суд — пусть так и будет. Однако у меня есть и личный вопрос. Почему мой сын находился под стражей все это время? Почему меня не уведомили в первый же день? Это серьезное оскорбление моей семьи. А также оскорбление и то, что главы домов пострадавших учеников были уведомлены раньше.
— Я отвечу. Уведомлены они были раньше из-за травм своих детей. Леонхард Клэйн никак не пострадал, а потому мы отложили это до момента, пока не разберемся с восстановлением учеников. Также мы не были уверены в его психическом состоянии, а потому отправили в место, где воспользоваться магией и навредить кому-либо он не сможет.
— Тогда последний вопрос. За свои проступки нужно нести ответственность. Оскорбляя кого-то, причиняя физический вред, нужно быть готовым к последствиям. Разве не этому обучают в стенах вашей академии, директор Аларион? Дети из знати получают лучшее образование, чтобы в будущем защищать страну и остальные классы населения. Так вот мой вопрос — если все верно, то к чему этот бредовый совет⁈
— Да как вы смеете⁈ — замдиректора вновь вскочил со своего места. Мне кажется, уже все поняли, что выдержкой он не наделен.
— Вы правы, — Аларион ответил спокойно, отчего его зам взбесился еще сильнее. Но ему пришлось вернуться на место и заткнуться. — Позвольте ответить, Карлос Клэйн. Решение по вашему сыну давно уже вынесено.
— Что? Я не понимаю.
— Данный совет собран, чтобы выяснить детали. Да и нельзя оставлять глав знатных домов без возможности обсудить произошедшее.
— Тогда каков итог?
— Сейчас я его оглашу. Итак, исходя из всего, что мне довелось услышать, Леонхард Клэйн навредил группе учеников других знатных домов, включая Вильяма Ронзо, получившего наиболее серьезные травмы, а именно потерю руки, по причине защиты своей служанки. Его собственности был нанесен физический вред. Из-за расовой способности к регенерации служанки, тяжким я его признать не могу. Также нанесен моральный вред. Тяжкий. По двум причинам. Первая — служанка Алисия, не имеющая фамилии, является зрелой женщиной. Вторая — решив не вмешиваться в произошедшее, прочие ученики академии наблюдали ее нагое тело, что уже считается оскорблением высшей степени по отношению к собственности дома Клэйн. Мое решение таково. Есть два варианта. Первый — все участники произошедшего, включая Леонхарда, будут исключены из академии без возможности вернуться и продолжить учебу. Второй — никто не будет исключен. Леонхард Клэйн будет переведен в другой класс, а именно в отборочный, по причине его таланта к магии. Вильям Ронзо, в качестве морального ущерба, также будет переведен в отборочный класс. Однако сразу отмечу, что этот класс существует всего десять лет. В него входят лучшие из лучших. На экзаменах Вильям не получит никаких поблажек, и, в случае провала, будет исключен из академии. Таковы правила отборочного класса, собранного мною лично. Родители имеют право отказаться от этой возможности. В этом случае Вильям Ронзо, исходя из его учебных показателей, будет переведен в класс «С». На этом всем.