Когда я повернулся и пошел к выходу, он бросил мне вдогонку:
— Но оснований для беспокойства как будто нет. Говорят, что у него легкая форма.
Я было несколько успокоился, но потом вспомнил, что, когда я перед этим вернулся в казарму, товарищи не проронили ни слова. Чем же объяснить, что они и рта не раскрыли?
Когда я пришел в казарму, дежурный по блоку собирался уходить из нашей комнаты.
— В госпиталь ходил? — спросил он, хотя ему, вероятно, уже сказали об этом. — Немедленно ложись спать, а то завтра будешь носом клевать!
Затем он повернулся в сторону Хаманака, который сидел, понурив голову, и, усмехаясь, спросил:
— А барышня-то, наверное, заждалась, беспокоится. А?
Я сначала не понял, что он этим хотел сказать, но потом догадался, что речь шла, вероятно, о девушке Имадо.
Не успев обсохнуть после дезинфицирующего душа, я улегся в постель и невольно переглянулся с Морисима. Глазами и мимикой мы пытались поговорить о Хаманака, который лежал, свернувшись калачиком, под шерстяным одеялом. Наконец я тихо спросил:
— Куда-нибудь уехала?
— Говорят, в Тунхуа, но… — начал было Морисима, но тут из-под одеяла послышался раздраженный, приглушенный голос Хаманака:
— Замолчи!
Мы смолкли. Обидевшись, я хотел что-то возразить, но тут опять раздался голос Хаманака, в котором чувствовались слезы. Я представил себе его состояние и, проникнувшись чувством сострадания к несчастью влюбленных, страдающих в разлуке, решил оставить его в покое. Я тихонько встал и выключил свет.
Друг попадает в госпиталь
Ложась спать, я собирался на следующее утро пораньше сходить в госпиталь, но так как, несмотря на усталость, я долго не мог заснуть после отбоя, то проснулся только по сигналу подъема. Я быстро вскочил с постели и только тогда вспомнил, что надо проведать Кусуно. Но у меня уже не было времени. Я тотчас же отправился в лабораторию, то и дело поглядывая в ту сторону, откуда должен был показаться Хаясида. Вот наконец и Хаясида.
— Большое несчастье! — крикнул я ему вместо приветствия.
— Что такое? — спросил он, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Ты знаешь, что Кусуно заразился чумой?
— Неужели?! Как это случилось?
— На днях Кусуно был послан к вам на работу.
— А, это твой земляк.
— Да, он. Кажется, в тот же день он и заразился. Что там у вас произошло в тот день?..
Времени у меня уже не оставалось, я торопился.
— Не знаю. Я впервые слышу от тебя. Кажется, он пересаживал крыс и в это время что-то стряслось.
Хаясида как будто старался что-то вспомнить. В его взгляде видна была растерянность. Мне пора было уходить на работу.
— А. черт! Что же могло случиться? — силился припомнить Хаясида.
— Его положили в госпиталь, но я его не видел. В обеденный перерыв думаю сходить навестить, — уже на ходу крикнул я.
— Я тоже пойду с тобой…
Я обернулся на голос Хаясида и, кивнув ему, побежал на работу.
В этот день мы, как обычно, занимались пересевом чумных бацилл. За работой я спросил Коэда, как заражаются чумой, и о симптомах заболевания.
Мой вопрос был связан с болезнью Кусуно. Хотя я знал, что блохи являются переносчиками чумных бактерий, но отчетливо не представлял себе, как бактерии попадают в организм.
— Бывают случаи, когда никак нельзя утверждать, что заражение произошло только из-за неосторожности. Принято считать, что на трупах крыс, обработанных кипятком, уже не может быть блох, но на самом деле в отдельных случаях могут остаться живые блохи, а стало быть, и микробы, а раз так, то… — этим предисловием начал Коэда свой рассказ о том, каким образом может происходить заражение чумой. Из его рассказа мы узнали следующее.
До сих пор считалось, что заражение происходит вследствие того, что чумные бациллы, переполнившие преджелудок блохи, извергаются в ранку при укусе. Но сейчас некоторые ученые утверждают, что заражение человека чумой происходит несколько иначе. Укушенный начинает чесаться и ногтями повреждает кожу, при этом чумные бациллы, занесенные, на кожу блохой, проникают в организм. Кроме того, при почесывании бациллы могут прилипнуть к кончикам пальцев, а затем через рот и нос попасть в организм.
В обеденный перерыв мы с Хаясида, который ждал меня у столовой, пошли в госпиталь.
Нам сказали, что Кусуно по-прежнему лежит в изоляторе. По существу, все госпитальные помещения отряда представляли собой изоляторы, но для больных инфекционными болезнями изоляторы находились в самой глубине здания.