— Да что ты несешь? — возмутился Дима. — Откуда здесь домашние олени? На Тоболяхе их сроду не было!
Парамонов знал, что говорил. Домашние олени в районе были, но держали их совсем в другом совхозе, оставшемся за пределами закрытой зоны, и не на этом берегу реки. А Тоболях всегда специализировался на разведении лошадей, маленьких, лохматых и полудиких.
— Это раньше не было, а теперь есть! Так что придется вам отвечать по закону, — тон у щеголя презрительный, свысока смотрит, хоть росту в нем метр с кепкой.
— Ладно, ребята, повеселились, и хватит! — вступил в разговор Коля Евтушенко. — По какому такому закону? Мы свою добычу заберем все равно, а вы, если хотите, разбирайтесь с нашим начальством. Оно нас сюда послало.
А сам тем временем незаметно к своему ружью тянется, что рядом лежит. Но не дотянулся. Бабах! Пуля высекла искры из камня совсем рядом с рукой, осколками даже кожу побило.
— По нашему закону! — важно сказал якут. — Это наша земля, и ваши законы на ней больше не действуют. А кому не нравится, тот может уезжать туда, откуда приехал.
И громко рассмеялся над собственной шуткой.
— Что ты хочешь от нас? — спросил, побледнев от ярости, Коля. Если бы не направленные на них стволы карабинов, они с Димой, на две головы возвышающиеся над компанией этих юнцов, не оставили бы от них мокрого места.
— Чтобы вы убирались отсюда! Добычу мы конфискуем, оружие и патроны тоже, в счет погашения ущерба. А попадетесь еще раз, доставим в Тоболях и будем судить.
— Что-о? — взревел Коля и хотел броситься в рукопашную, но очередная пуля выбила камешки прямо у него из-под ног.
— А если не хотите по-хорошему, — заносчиво сказал щеголь, — застрелим и закопаем прямо на месте. Мы — национальная гвардия, так что не советую с нами шутить.
Он что-то сказал по-якутски своим спутникам, от группы отделились двое и, размахивая карабинами, не дав даже взять с собой рюкзаки, погнали двоих друзей к реке. Держались они на почтительном расстоянии, и Коля с Димой могли вполголоса переговариваться, не боясь, что их услышат.
— Нужно подманить их поближе и отобрать карабины, — шепнул Евтушенко. — Иначе нам житья не будет, засмеют в поселке.
— А как?
— Когда подойдем к реке, я сделаю вид, что ногу подвернул и идти не могу. А там что-нибудь придумаем по обстановке.
Когда до реки осталось идти совсем немного, Коля ойкнул, присел на камень и схватился за ногу.
— Что случилось? — громко спросил Дима, готовый к действию.
— Нога! Больно, зараза!
— Идти сможешь?
— Попробую.
Он встал на ноги, попробовал сделать шаг, но снова опустился на камень.
— Не могу!
Оба парня, потеряв бдительность, подошли совсем близко. Теперь друзья рассмотрели, что это были совсем юнцы, лет по шестнадцать каждому. Один из них повесил карабин на плечо, а второй держал стволом вниз.
— Твой слева, — шепнул Евтушенко. — Давай!
В следующую секунду оба юнца уже валялись на земле, а карабины оказались в руках у охотников. Мужики не причинили мальчишкам никакого вреда, просто сбили их с ног. Не стали усердствовать и потом, слишком уж жалко они выглядели. Но все-таки каждый получил по затрещине и хорошему пинку в зад и оба, подвывая, помчались к своим.
— Вернемся? — предложил Дима.
— Не стоит, — подумав, ответил Коля. — Их больше, перестреляют, пожалуй. Домой нужно, к директору, и мужиков поднимать.
— Эх, надо было бы всей компании задницы надрать! — вздохнул Парамонов, но вынужден был согласиться с другом.
Друзья завели спрятанную в укромном месте лодку и помчались на прииск. Выслушав их внимательно, директор охладил их пыл.
— Вы что, рехнулись? — ответил он на предложение собрать народ и идти на Тоболях с карательной экспедицией. — Войны нам еще не хватало! Представляете, чем это может кончиться?
— Так что, спустить им с рук? — возмутился Евтушенко. — Тогда они завтра нам вообще кислород перекроют, скажут — наша земля, и нечего на ней охотиться, в наших реках рыбу ловить! И что нам, утереться?
— Во-первых, тебе еще ничего не перекрыли, — оборвал его Незванов. — А во-вторых, мы даже не знаем, что это за мальцы были, кому они подчиняются. Как, говорите, они назвались?
— Национальной гвардией. Ну, бля, уроды!
— Выходит, — задумался Иван Петрович, — пока мы у себя законы чрезвычайного положения устанавливали, они тоже даром времени не теряли. Национально-освободительное движение, мать их… Ладно, будем дипломатией заниматься.
Глава 4