Он вспомнил, как шел по пыльной тропе, которая более-менее походила на дорогу в деревне. Он нес несколько стеблей пшеницы, представляя, что помогает с уборкой урожая. Было жарко, лучи Хиша обжигали затылок. Затем внезапно со стороны средоточия подул холодный ветер. Он выбил стебли из его рук и вынудил Уллиора поднять глаза. Темные тучи неслись над головой, заслоняя вид Хиша. Они веером разошлись по небосводу, словно цепкая рука.
И эта рука тянулась из Полуночной.
Из башни появилось новее, более темное пятно. Тьма крыльев под облаками ринулась в сторону деревни. Они пришли быстро, летя на кошмарных ветрах, и еще до того, как они прибыли, вокруг Уллиора началась суматоха: люди метались из стороны в сторону и кричали.
Уллиор тоже побежал. Плача от ужаса, он побежал к своему дому, хижине из дерева и утрамбованной земли, в которой он жил со своими родителями. Никто не обращал на него внимания. Он не поспевал за ними. Его родители все еще были в поле. Они были слишком далеком, чтобы помочь ему.
Он никогда не видел, что с ними случилось, хотя его сны множество раз показывали ему их судьбу во всех ее ужасающих вариациях.
Туча крыльев окутала деревню, когда он приблизился к хижине. Ночь спустилась с башни Полуночной, ночь вампиров, и кровопийцы кинулись на людей восторженно рыча от голода.
Уллиор уже почти добрался до входа в хижину, когда чудовище пролетело сквозь стены. Оно было огромным, из одних мышц и клыков. Взрослый Уллиор, воин, признал бы в этом ужасе варгейста. Ребенок Уллиор увидел лишь воплощение чудовища, пролетевшего всего в нескольких футах над его головой, прежде чем его дом разлетелся на части. Крыша и стены взлетели на воздух, а затем стали падать прямо на Уллиора. В его памяти обломки опускались медленно, мягко и постепенно, словно перья. Зрелище захватило его, не давая сбежать. Рука судьбы направила падение, и хижина обрушилась на Уллиора, но не придавила его. Деревянные балки склонились над ним и образовали темное укрытие над его сжавшейся фигурой.
Он дрожал и плакал, но остался невредим.
Когда грохот поутих, крики вынудили его открыть глаза и заглянуть в щели между расколотыми бревнами.
Он стал свидетелем гибели всех, кого знал. Вампиры пронеслись по деревне, словно рой саранчи. Крылатые ужасы подхватывали свих жертв, упивались ими прямо в воздухе, а затем бросали дергающиеся, истекающие кровью тела на землю. Закутанные в плащи хищники сновали от дома к дому, быстрые, словно принесший их ветер. Доносившиеся из хижин крики были короткими, но мучительными. Многие из жертв были убиты не сразу. Они лежали на дороге, беспомощные и напуганные. Их вампиры оставили в качестве подношения своей госпоже.
А потом появилась она. Анаста Малкорион, Графиня Ужаса, шла по дороге неторопливой и величавой походкой. Ее высокий рифленый воротник, сотворенный из крови и ужаса, имел форму когтистой лапы и обрамлял ее лысый череп. Ее плоть была бледнее самого страха, такая мертвенно-белая, что отливала серым и зеленым. Ее крысиные клыки выглядывали из-под тонких губ. Хотя она шла неторопливо, ее голова металась из стороны в сторону короткими, резкими рывками, когда она улавливала разные запахи. В одной руке она сжимала длинный меч. Другой рукой Анаста укачивала фамильяра, одновременно напоминавшего кошку и грызуна, такого же безволосого, как и она.
Малкорион медленно подходила к каждой из жертв. Приближаясь, она втягивала их запах, пока ее фамильяр подвывал в нетерпении. Уллиор наблюдал, как она подошла к мужчине со сломанной ногой. Она вспорола ему живот одним взмахом меча. Его крик перешел в сдавленное шипение, когда он рухнул на землю. Она оставила его истекать кровью и корчиться в предсмертных судорогах, а сама сделала несколько шагов по дороге к другому мужчине, который с ужасом смотрел на то, что она сотворила. Малкорион вложила меч в ножны и подняла мужчину одной рукой так же легко, как Уллиор держал пшеничные стебли. Они приблизила лицо мужчины к своему и в течение нескольких долгих секунд просто хранила молчание. Мужчина взвизгнул, беспомощно дергаясь в ее хватке. Она держала его на вытянутой руке, чтобы он мог видеть зверства, учиненные вокруг, а затем, когда он зарыдал в ужасе от того, что ему было уготовано, она снова притянула его к себе и укусила за горло. Она жадно выпила его кровь, а затем бросила на землю. Он еще не умер, и его мучительный конец еще больше устрашил жертв, собравшихся на дороге.