Там, в небесах мне никто не будет указ. Ни глядящие, ни начальник завода, ни те, кто вечно стремятся, опорочив других, добиться себе каких-то благ… меня там не достанут. Там буду я, редкие птицы, солнце и Бог. Бог оставил землю, отдав ее на растерзание людишкам. Но небо он еще не отдал им на уродование. Небеса были так же по-весеннему сини. Солнце ласково грело меня, лежащего на ледяном бетоне. И прозрачный воздух звал меня раствориться в нем.
Больше вариантов у меня не стало. Уже тогда, лежа на бетоне, я понял, что буду летать.
Поднявшись, я выпутался из строп и стянул с себя крепление. Мне надо было теперь аккуратно уложить это крыло. Но откуда ж мне было знать, как это правильно делается. Я просто расстелил и разгладил его по бетону, предварительно убрав торчащие тоненькие стебли и мусор, и свернул его рулоном. А вытянутые по земле стропы… короче ими я обмотал получившийся валик и согнул тот пополам. Интересно, мне сейчас… чтобы со мной сделал мастер-инструктор за такую укладку? Морду бы набил за попытку порчи имущества?
Как вы понимаете, второе крыло я увалял так же. И уложил их оба в багажник моей машины. Я ни за что бы больше не расстался с ними. Это была моей самой большой драгоценностью в мире. Даже интерес к машине блек перед интересом к небу. К солнцу. Сев за руль, я достал атлас дорог и подумал, что мне надо найти какие-нибудь высоты в округе. Я знал, что планеристы всегда с высот взлетали. И потом парили. Некоторые поднимались на восходящих потоках так высоко, что были еле различимы. Я не надеялся, что мне удастся быстро овладеть полетами, но я обещал себе стараться и не рисковать лишний раз.
На карте ближайшие возвышенности были в пятидесяти километрах от города. Я был так расстроен. Я понимал, что это всего час езды. Ну, час обратно. На месте пару часов… но мне еще была назначена встреча на заводе с мастерами второго и третьего цехов. И надо было на нее успеть к шести вечера. Пожевав нижнюю губу, я отложил атлас и завел машину. Ну, значит не судьба, подумал я и повел машину в город.
Я успел заехать на нелегальный рынок и купил себе несколько книг на две единицы за штуку. Чтение - это все-таки единственное, что мне оставалось вечером. Старик, что продавал книги, не рассчитывал что-то с этого выручить. Словно он просто так рисковал, стоя на нелегальной точке и торгуя никому не нужными в этом мире творениями фантазии. Но подошел я, и он оживился. Растягивая свои сухие шелушащиеся губы, он мне нахваливал один фантастический роман, который, по его словам, воспитал не одно поколение в мечтах о звездах. Но я объяснил старику, что я пришел за книгами о жизни. О нормальной, простой, которой мы больше не увидим. Это была самая лучшая фантастика. Она называлась реальностью прошлого. Я взял один роман про финансового гения и один толстый роман о людях, чьи судьбы сплелись в одну благодаря тяжелым испытаниям, выпавшим на их долю.
Кинув их на соседнее сиденье, я поехал на завод. Была еще половина пятого и я слонялся по цехам, здороваясь с теми, кого тоже нужда пригнала в выходной на работу. Первый цех за некоторым исключением был в полном составе. Нашлось еще несколько авантюристов, что решили себе автомобили сделать. Вот первый цех в свой выходной бурно делал деньги. Поболтав с начальником цеха, я вернулся к себе и, заварив чаю, стал ждать, когда ко мне заглянут мастера второго и третьего цехов. Они пришли за пятнадцать минут до срока и, тоже налив себе по кружке чаю, сели слушать меня. Я, не откладывая, ввел их в курс дела, что поручил мне начальник завода, и они долго с сомнением переваривали полученную информацию. Потом, особо не нервничая по поводу предстоящей авантюры, они разошлись, взяв таймаут до следующего дня. Ни я, ни начальник завода не беспокоились, что эти люди побегут к глядящим докладывать о нашей задумке. Все были слишком связаны, чтобы так вот подставлять друг друга. Одно дело отказаться - это они могли. Другое доложить.
Я закрыл цех и поехал к себе домой. Мне было даже не особо важно, какое решение примут мастера. Это было важно начальнику. Я ехал по городу и впервые в этом году открыл окно, радуясь уже прогретому на улицах города ветерку и яркому солнцу.
Уже внутри района глядящих я передумал ехать домой и направился в развлекательный клуб. Ну, могу я себе хоть раз позволить воспользоваться теми привилегиями, которые стали мне доступны.