— Я научился сам справляться с этой небольшой проблемой, спасибо за предложение. Я, пожалуй, откажусь, — мне показалось, что и на этот раз он слегка затянул с ответом, вероятно, действительно обдумывая то, что я сказал.
— Почему ты сразу ничего не сказал об опеке? Я об этом узнал за десять минут до твоего звонка чисто случайно из разговора с матерью. — Я чувствовал, что он сейчас отключится, и поэтому говорил всё, что приходило в голову.
— Твой поверенный прислал отказ, — холодно ответил Гаранин. — А встретиться нам так и не удалось.
— Ты мог прямо сказать, что тебе нужно. Сразу, как только позвонил, чтобы договориться о встречи. У меня отец тогда только что погиб, и я плохо соображал, знаешь ли. В добавок ко всему у меня тоже начались проблемы с магией. Поэтому первое время всеми делами управляла моя мать, — довольно резко ответил я.
— В тот день, когда мы должны были встретиться, у меня оставалось меньше суток, чтобы оформить новое прошение. И о том, что ты жив, я узнал гораздо позже. — Гаранин проигнорировал ту часть, где я говорил, что он мог сказать мне обо всём сразу. Вряд ли в этом случае я потащился бы на встречу пешком. Мы бы с ним встретились как минимум в офисе Гомельского. Вот же баран упрямый!
— Ты вернулся в Род? — неожиданно спросила Ванда.
— Нет, я сумел найти опекуна, — в голосе Романа прозвучало удивление. Он, видимо, не думал, что при нашем с ним разговоре может присутствовать кто-то третий.
— И это…
— Варис. — Быстро ответил Рома. — Как понимаешь, у своих старых знакомых я не мог просить ничего подобного, — сейчас в его голосе послышалась горечь. — Да и никто из них не согласился бы идти против моего отца в открытую.
— Я даже представлять не хочу, что Варис попросил взамен, — тихо проговорила Ванда.
— Не стоит этим интересоваться, — на этот раз Роман ответил, не задумываясь. — И да, это всё в прошлом, поэтому я не хочу об этом вспоминать.
— Может, ты приедешь, чтобы свои артефакты забрать? — тихо вздохнув, спросила Ванда.
— Можешь их продать и стать очень обеспеченной девушкой, — слишком быстро ответил Ромка. — Кинжалы только оставь, они всё равно на рынке стоят, как пара столовых ножей не слишком хорошего качества. Они очень специфичны и это сильно снижает их стоимость. Ты же не трогала клинки?
— Нет, нам вовремя объяснили, что это такое, — ответила Ванда.
— Тогда, может, вы мне их вернёте? — мягко поинтересовался Гаранин. — Вам они всё равно могут только навредить, а мне нужны для работы.
— Они у Ванды в заложниках побудут, пока ты лично не придёшь и не попросишь их вернуть, — я поднял руку, не дав подруге продолжить разговор.
— Надеюсь, что к заложникам вы будете относиться крайне бережно и уважительно, — резко ответил Гаранин и отключился.
— Вот и поговорили, — выдохнул я, поворачиваясь к Эдуарду.
— А что ты хотел, это же Гаранин, — он закатил глаза. — У этой семейки есть две совершенно неискоренимые черты. Первая, это склонность к садизму. Проявляется она в разной степени, в зависимости от воспитания и окружающей обстановки. Вторая — вот этот мерзопакостный упёртый характер, передающийся из поколения в поколение с завидным постоянством. Пока он сам не решит, что ему что-то нужно и это правильно, вы будете об стену головой биться, но никакого результата не добьётесь.
— И какова вероятность того, что он придёт в итоге к осознанию необходимости хотя бы со мной нормально поговорить? — поинтересовался я у совершенно спокойного Эда.
— Когда пройдёт все стадии принятия, наступив по пути на одни и те же грабли, измазанные навозом. Как минимум трижды, — хмыкнул Эдуард. — Сейчас Роман явно находится на стадии отрицания. Вот когда он перейдёт к торгу с самим собой, нужно начинать периодически напоминать ему о себе, чтобы он не забыл и не переключился на что-то другое. Не поверишь, но он не только внешне напоминает мне Олега. У них даже судьба складывается одинаково, и всячески наталкивает меня на мысль, что история всё-таки циклична. Тот тоже из-за какой-то девки с отцом разругался. Только у Романа получилось не сдохнуть при этом в адских муках.
— Из-за какой девки Роман поругался с отцом? — хмуро поинтересовалась Ванда.
— Понятия не имею. У Гаранина в голове такой хаос был, что я так и не понял: он жениться хотел или наоборот всеми силами стремился отвертеться от женитьбы, — ответил Эдуард насупившейся девушке.
— Ладно, пока можно главу Гильдии убийц на время забыть и приступить к более насущным проблемам, — хмуро заявил Рокотов. — Как выяснилось на практике, у нас образовались некоторые прорехи в обучении, и сейчас акцент будет делаться на ликвидацию этих недочётов. Ошибки мы учли и сейчас будем разрабатывать новую тактику. Вы к нам присоединитесь? А то всегда были недовольны тем, что подобные решения принимались без вашего участия.