— Ты только посмотри, что она натворила! Опять! — Ванда снова выскочила в коридор. — Моё терпение на исходе. Если ещё раз подобное повторится, я приду к тебе ночью и задушу подушкой, так, чтобы ни единого следа не осталось.
— Да я-то тут причём! — закатил глаза Дубов, но спорить не стал, продолжая наглаживать мантикору.
Я не удержался и заглянул в открытую дверь. Ну, я всегда знал, что она бесстрашная. Хоть нам всем и вкололи противоядие от яда мантикоры, но это не спасало от того, чтобы не быть ненароком растерзанным огромными когтями и зубами домашнего питомца Егора.
По комнате будто ураган прошёлся. Шкаф был перевёрнут, и вся одежда из него валялась на полу, исполосованная и изгрызенная. В воздухе до сих пор летали перья от подушек, которые мантикора разодрала. Судя по всему, она забралась на кровать, сделала себе гнездо из перьев и в нём уснула. В общем, всё как обычно.
Не знаю, что там Эдуард говорил насчёт того, что киске нужно большую часть времени проводить в Астрале, но за всё это время она там ни разу не побывала. Или же она приняла моё поместье за Астрал и предпочитала большую часть времени спать и таскать с кухни колбасу, исключительно полукопчёную.
А ещё она любила забираться в спальню к Ванде, где устраивала перьевую вечеринку и валялась у неё на постели. Егор эту странную кошку Соней назвал, потому что бодрствовала животина не больше часа в день, когда вила себе уютное гнездо и обворовывала кухарок.
— Ну, ничего не обычного, — протянул Егор, поднимаясь и заходя в комнату следом за мной. — Что я могу поделать, если она по какой-то причине любит спать на твоей кровати и играться с твоими вещами…
— Замолчи, — Ванда подняла руку. — Это третий раз за две недели, когда от моего гардероба остаются только домашние тапочки и Ромкина куртка.
— Она просто девочка и ей нравятся девчачьи вещи, — прокомментировал я. — Позвони Савину, пусть обновит тебе гардероб. Ещё раз. Только много вещей сразу не заказывай. А то нашего модельера хватит удар.
— Всё, Егор, с этой минуты, это твоя комната. А я буду спать в той, где расположился ты. И это не обсуждается. — С этими словами Ванда удалилась, гордо вздёрнув подбородок, не забыв пройтись злобным взглядом по зашипевшей кошке.
— Мне кажется, Соня просто выживает Ванду из поместья, — наконец, заговорил Рокотов. — Непонятно, правда, почему. Но мир не берёт только их. И нужно с этим что-то делать. Если твоя мантикора разозлится, Ванда ничего не сможет ей противопоставить.
— Соня не хочет её выжить, — покачал головой Егор, опускаясь на колени и снова начиная гладить Соню. — Она же ещё котёнок, и хочет получить немного внимания от Ванды.
— Это она тебе так сказала? — я кивнул на млеющую Соню.
— Практически, — кивнул Дубов. — Я попытаюсь с ней поговорить…
— Дмитрий Александрович, прибыл Артур Гаврилович, — Николай, как обычно, подошёл настолько бесшумно, что даже Иван на него покосился с подозрением. — Просил, чтобы к вашему разговору присоединились госпожа Вишневецкая и господин Дубов.
Дворецкий прошёл в комнату и принялся с обречённым видом разглядывая то, что от неё осталось. Работать в этом доме в таком объёме никто не привык, но тут уж ничего не поделаешь. Все прекрасно понимали, что однажды мне это окончательно надоест и я натравлю на слуг Эда. Мы уже все поняли, что если обычно сдержанного и даже слегка флегматичного Великого Князя завести и как следует разогреть, то мало не покажется никому.
К счастью для всех, пока у нас есть Громов, действующий на Эда, примерно как я на Гаврюшу, остальным бояться нечего. Чисто теоретически.
— Интересно, что у нас произошло на этот раз? — пробормотал я, спускаясь в гостиную. Впервые на моей памяти, Гомельский хотел что-то со мной обсудить в присутствии моих друзей.
Глава 9
Поверенный расположился с комфортом в одном из кресел в практически отреставрированной гостиной. Оставались только небольшие штрихи в защитном внешнем контуре и косметический ремонт. Эдуард как раз занимался защитой, лично прибивал каждую панель к стене, параллельно накладывая сложнейшие чары, не обращая внимания на наблюдающего за ним Гомельского.
— Артур Гаврилович, добрый день, не ожидал вас увидеть без предварительного звонка, — я пожал ему руку и сел в кресло напротив.
— А где Дубов и Вишневецкая? — спросил Гомельский, переводя взгляд на дверь.
— Сейчас спустятся, если не поубивают друг друга из-за проделок кошки Егора, — улыбнулся я, прислушиваясь к крикам, доносившимся сверху.