— Я бы не рекомендовал им так нелепо умирать до двадцать девятого сентября, — ответил Гомельский. Выражение его лица при этом не изменилось, оставаясь абсолютно непроницаемым.
— А что будет двадцать девятого сентября? — спросил я прислушиваясь. Голоса приблизились, значит, Ванда с Егором начали спускаться вниз, высказывая претензии друг к другу с меньшей интенсивностью.
— Неделя моды в Париже. Один день будет традиционно приурочен к ежегодному благотворительному вечеру. Дмитрий Александрович, вы обязаны на нём присутствовать, — Гомельский открыл портфель, вытаскивая три довольно внушительные по объёму папки.
— Эм, зачем? — нахмурившись, решил уточнить я.
— Что значит, зачем? — Гомельский удивлённо посмотрел на меня. — Благотворительность является неотъемлемой частью ведения крупного бизнеса. Этот вечер — один из важнейших в этом плане. Понятия не имею, куда пойдут вырученные средства, но это не важно. Главная цель — это минус десять процентов налогов по доходам. До этого года я старался вас особо не трогать, решая большинство подобных вопросов самостоятельно. Как вы знаете, я весьма уважительно отношусь к вашему графику обучения. Но больше мы откладывать посещение подобных мероприятий не можем. В последний год, благодаря тратам вашей матери, мы едва смогли выйти на весьма скромный положительный баланс. Хорошо ещё, что не ушли в минус.
— А мы что, не можем просто пожертвовать определённую сумму на строительство какого-нибудь детского садика или там обеспечить чем-нибудь сиротский дом? В крайнем случае, создать лучшие условия для размножения бобров? Как обычно это делают нормальные люди? — не понимаю, почему именно подобный способ ухода от налогов выбрал мой поверенный. И подозреваю, что про неделю моды он сказал не просто так. Даже не зная подробностей, я старался изо всех сил отвертеться от этого мероприятия ещё на берегу, так сказать.
— Мы это и так регулярно делаем. Но это всего лишь минус пять процентов. Что, конечно, немаловажно. Но в этом году именно этот день будет особенным. На нём будут присутствовать все значимые бизнесмены со всего мира. Поэтому ваше присутствие не обсуждается, — поджав губы, ответил Гомельский.
— И что я там буду делать? — обречённо спросил я, чувствуя, что ничего хорошего Гомельский сейчас явно не озвучит.
— Ничего особенного, — Артур Гаврилович улыбнулся краешками губ. — Пройдётесь пару раз по подиуму, представляя вещь из новой коллекции известного модельера. А позже будете заниматься своими непосредственными обязанностями в качестве главы рода Наумовых. Список гостей, с которыми вам будет полезно пообщаться и наладить контакты, я предоставлю перед вылетом, когда его окончательно согласуют и разошлют каждому из приглашённых гостей.
— Вы издеваетесь? — я моргнул, а Эдуард, кажется, чуть молоток не выронил. Он обернулся и удивлённо посмотрел на Гомельского, но ничего не сказал. — Какая из меня модель?
— Такая же, как из Демидова, Романова, Штейна и Воронкова. Это только те молодые люди, которые уже подтвердили своё участие, — отрезал Гомельский. — От вас не требуется ничего экстраординарного. Вы бизнесмен, а не манекенщик. Так что просто наденете то, что вам приготовят, и пройдётесь по подиуму. Никого не будет волновать, как именно вы будете идти, хоть ползком. Что, конечно, оригинально, но всё же не приветствуется. Хотя я очень разочаруюсь в Иване Рокотове, если вам не удастся сделать это хорошо.
— Значит, просто пройтись и всё? — я поднял руки. В принципе, действительно звучит не особо сложно. Тем более что такой сноб, как Демидов, вряд ли согласился принять участие в чём-то постыдном. — Хорошо.
— Вот и отлично. А теперь я хотел бы поговорить с вами, — Гомельский неожиданно повернулся к Дубову и Вишневецкой, внимательно слушавшим его.
— А мы тут при чём? — насторожился Егор, косясь на Ванду.
— Савин Пётр Валерьянович, который с удовольствием согласился работать с Дмитрием Александровичем на этом вечере, выставил определённое требование: вы, молодые люди, должны будете тоже на нём присутствовать, — Гомельский окинул Ванду пристальным взглядом. — Вот только требования именно к вам будут несколько иные. Примерно, как к приглашённым моделям. Примерно, потому что оставшегося для подготовки времени вам не хватит, чтобы полностью соответствовать. Но вас хотя бы научат правильно ходить и улыбаться.
— Мы умеем улыбаться, — ответил Егор, переваривая полученную информацию.
— Не так, как вы это делаете обычно, Егор Викторович, — возразил Гомельский. — Вами должны будут восхищаться, а не испытывать желания сбежать, думая, что вы их хотите расчленить и раскидать части тел в тёмных непрозрачных пакетах по разным частям Парижа.