— Да, длительный стазис, — подтвердил Эдуард, улыбаясь краешками губ. Похоже, этот Демидов ему вполне понравился и мой, хм, старший брат не перенёс на него свою детскую травму.
Больше никаких вопросов Демидов не задавал, и всегда во время наших встреч был собран и энергичен. Он сам вызвался заниматься восьмой фландрийской Гильдией, когда этот план был озвучен, сказав:
— Мои предки когда-то основали первую Гильдию, — при этом он задумчиво смотрел на Эдуарда. — Я долго думал об этом. Наверное, несмотря на близость к Семье и даже некоторое родство с ней, мы так и не научились понимать весьма банальные истины. В нас, в тех, кто называет себя Древними Родами, всё равно остались те авантюристы, воры, мошенники и убийцы, которые как бы то ни было помогали строить Великую Империю. И Гильдии — это просто классический пример того, что некоторые черты неискоренимы. Невозможно заставить Гаранина стать милым зайкой, а Демидовых упустить прибыль.
— Зачем вы это говорите, Данила Петрович? — обманчиво мягко спросил Эдуард. — Империи больше нет.
— Зато мы всё ещё живы, — довольно резко ответил Демидов. — Я сам займусь Гильдиями. Я знаю, как с ними разговаривать, чтобы получить наилучший результат. Боюсь, у вас, Эдуард, это не получится сделать. Слишком специфичные люди там, хм, работают. А нам, как ни крути, они нужны живыми.
Эд ничего тогда не ответил, только кивнул в знак согласия.
Демидов вошёл в кабинет, пожал нам руки и торжественно положил на стол довольно большой конверт.
— Наконец-то пришёл отчёт от восьмой фландрийской Гильдии, — произнёс Демидов, откидываясь на спинку кресла. — Теперь я понимаю, почему они так долго не выходили на связь. Такой смак откопать, это нужно сильно и долго стараться.
Я протянул руку к конверту, но меня опередил Эдуард. Схватив конверт, он отошёл к шкафу за неимением окна и вытащил, судя по всему, фотографию.
— О! — его глаза слегка расширились, и он быстро вытащил другое фото. — О-о-о! — Эд слегка наклонил голову, чтобы рассмотреть детали под другим углом. — Да, вы правы, Данила Петрович, чтобы добыть это, нужно было постараться. Какая мерзость, — вытащив третью фотографию, он поморщился. — В моё время такого даже Штейны не практиковали.
— Я займусь этими господами? — Демидов кивнул на конверт, всё ещё находящийся в руках у Эда.
— Не стоит, — Эдуард покачал головой. — Передайте это Гомельскому. Думаю, Артур Гаврилович найдёт этим снимкам достойное применение.
— Что вы планируете сделать с Кляйном? — Демидов забрал конверт, проигнорировав мою протянутую руку.
— Поговорю по душам, — Эд мерзко ухмыльнулся. — Германа мы с самого начала не планировали оставлять в живых, так что… Дима, что тебе нужно? Не сопи так громко.
— Дайте мне посмотреть фотографии, — выпалил я и снова протянул руку к конверту.
— Не стоит, — Демидов быстро убрал конверт во внутренний карман пиджака. — Я даже Лео не показал эту грязь, а вы ещё несовершеннолетний, Дмитрий Александрович. Что касается Кляйна… Вы уверены, что вам вообще нужно о чём-то говорить с этой свиньёй? Может быть, не стоит вам марать об него руки?
— И что вы предлагаете? — Эдуард нахмурился и сложил руки на груди.
— У Леопольда есть контакт человека, который всё сделает быстро и аккуратно. Никто даже не заподозрит, что уйти Герману помогли. Не вынес свалившихся на него проблем и покончил с собой. Это, конечно, печально, но бывает. Я позабочусь, чтобы от наших семей доставили самые роскошные венки на похороны с самыми искренними соболезнованиями, — жёстко улыбнулся Демидов.
— Я никогда не забывал, что Род Демидовых всегда был рядом с троном не просто так, — Эдуард наклонил голову.
— Ваше одобрение очень ценно для меня, — ответил Демидов, и сказал он это вполне искренне. — Думаю, что сворачивание всех проверок и печальное самоубийство Германа Кляйна следует запланировать на один день. Резонанс будет громадный. Под этот шум можно молниеносно вывести все наши предприятия и капиталы из Фландрии, пока никто не спохватился.
— Да, это будет оптимально, — немного подумав, согласился Эдуард. — Нам нужно будет обезопасить детей, пока всё не уляжется. С Дмитрием проблем не будет, он просто прекратит светские визиты, а достать его в этом поместье — задача из ряда невыполнимых.
— Что? — я возмущённо посмотрел на него. — Вы опять меня запереть здесь хотите?
— Ненадолго, — ответил Эд. — Полагаю, что к твоему совершеннолетию все волны уже спадут, и ты вступишь во взрослую жизнь, не оглядываясь на эти проблемы. Мы бы предложили своё гостеприимство Леопольду, но боюсь его молодую жену может не устроить подобное затворничество.