Рокотов отключился, переводя взгляд на вошедшего в зал Эда. Судя по задумчивому взгляду, Эдуард слышал часть разговора.
— Присмотрись к мальчику, потом расскажешь о своих выводах, и мы решим, стоит ли вообще тратить на него время, — попросил Ивана Эдуард.
— Ладно, — кивнул полковник. — Тем более, мне кажется, я знаю, о чём он хочет поговорить. — С этими словами он вышел из зала, пропуская Шехтера, Лепняева и Соколова. Вошедшие волки сразу же направились к начавшей пятиться Ванде, в то время как Иван закрыл за собой дверь.
— Накопитель скоро истощится, поэтому нам в любом случае нужно будет встретиться с Ромкой, чтобы не допустить катастрофы. После года воздействия на него артефакта, обычными методами он вряд ли сможет взять свой источник под контроль, — задумчиво проговорил Эдуард. — А я думал, он обратится к нам немного раньше.
— Возможно, ты не так уж и хорош в психологии отдельно взятого Рода, — я усмехнулся.
— Я же говорил, что на него надо начинать постепенно давить, — поморщился Эд. — Или вам уже не нужно вытаскивать его из этого грязного болота? Кстати, доставили твоего коня. Пошли знакомиться с ним и твоим инструктором, — сказал Эд, кивая в сторону двери.
— И почему ты не подождала немного и не отработала свой приём на одном очень противном Великом Князе, — я вздохнул, глядя на Ванду.
— У неё всё равно ничего бы не получилось, — усмехнулся Эдуард.
— А жаль, — покачал я головой. — Ладно, поехать к Моро — это хорошая идея. Зачем мне учиться ездить на лошади и обязательно участвовать в этих дурацких забавах? — я в очередной раз попытался отвертеться, выходя из зала следом за Эдуардом. — Неужели нельзя как-нибудь обойтись без этого? Например, я могу быть отличным болельщиком.
— Это невозможно, — прервал меня Эд. — В поло играют отпрыски обеспеченных семейств на определённых мероприятиях. Это древняя традиция, которую, похоже, никакие войны или катаклизмы не изменят.
— Как же меня раздражают эти нелепые традиции. Империи нет уже несколько веков, а традиции остаются, — пробурчал я, выходя на улицу следом за Лазаревым, при котором часть этих идиотских традиций зарождалась.
Глава 19
Первым, что я увидел, когда вышел из дома, была лошадь. Она била копытом, пряла ушами и вообще не выглядела дружелюбной.
— Тише, Матис, успокойся. Что ты ведёшь себя, как жеребёнок? Не в первый же раз переезжаешь, — спокойный нежный голосок действовал на коня явно успокаивающе, потому что бить ногой о землю он перестал. Но продолжал двигать ушами и тревожно оглядываться по сторонам.
Обладательницу нежного голоса я не видел. Честно говоря, вообще не обращал внимания ни на кого, кроме коня, которого звали Матис, но голос подействовал успокаивающе и на меня в том числе.
— Елена Павловна, — голос Эдуарда прозвучал так громко, что я вздрогнул, а Матис всхрапнул и попятился. — Нас уверили, что конь будет спокойным и прекрасно подойдёт для тренировок неопытного наездника.
— Например, это будет пони, — пробормотал я и осёкся. Судя по тому, как на меня посмотрели Эд вместе с этим исчадием, они не разделяли моего мнения о будущих тренировках.
— Матис прекрасный конь, очень умный и достаточно дружелюбный, чтобы начать тренировки, — нежный голос на этот раз отвечал Эдуарду. — Но мы только что приехали, а такие перевозки всегда очень большой стресс для любой лошади.
И тут я увидел обладательницу голоска. Она была невысокой, очень стройной, я бы даже сказал, худенькой девушкой лет восемнадцать на вид.
Постаравшись сфокусироваться на ней, быстро оставил эту идею, потому что мой взгляд постоянно возвращался к Матису. Я так и не понял, как выглядит эта Елена, кроме того, что она маленькая и худенькая. Если бы я увидел её где-то ещё раз, то вряд ли узнал бы.
Она подходила к нам, ведя лошадь на поводу.
— Я могу только поверить вам на слово, — сухо обронил Эд, задумчиво разглядывая коня. — Вы правы, прекрасное животное, но у меня всё же возникают сомнения в том, что оно подойдёт для начинающего.
— Вы — инструктор? — почему-то я спросил именно это, когда девушка с конём приблизились.
— Вас что-то не устраивает? — она слегка нахмурилась.
— Нет, просто из разговора с моим поверенным, я сделал вывод, что это будет мужчина, — я улыбнулся, стараясь расположить их к себе. — Как называется эта масть?
— Гнедая, — Елена с Матисом подошли к нам совсем близко. — Это жеребец, породы Кохейлан-сиглави, гнедой масти. Ему три года, и он выиграл гладкие скачки во Фландрии на ежегодном Большом забеге. Но вы об этом знаете, если потратили такие деньги, когда его покупали.