— Мне кажется, мы живём в очень нездоровой обстановке. Нас окружают одни психи, — тихо проговорила Ванда, как будто только что это осознала.
Глава 21
Следующая неделя представляла собой бесконечные прыжки, падения, и разбор таких понятий, как узда, седло, шенкели, шлюссы и тому подобное. А также то, что узда имеет металлическую основу, которая может поранить губы лошади, и что я должен об этом постоянно помнить.
Всё это время я налаживал контакт с этой скотиной Матисом. Под конец недели у меня начали появляться смутные сомнения — не очередной ли это оборотень в теле жеребца. А всё потому, что конь был каким-то уж очень умным и очень полюбил издеваться надо мной. Особенно он любил бодаться. Когда я отворачивался, чтобы что-то сделать, например, почистить скребок, сидя при этом на корточках, эта свинья подходила сзади, очень тихо и осторожно, и лбом толкала меня так, что я падал, чаще всего лицом в не слишком приятные места.
Лена уже даже не смеялась, она только прикусывала костяшки пальцев, но её глаза в этот момент просто искрились. Ей, кстати, шло, она в такие моменты становилась очень хорошенькой.
И вот настал час икс. Я уже научился седлать и рассёдлывать Матиса, но пока не садился на него верхом. Эдуард с Леной о чём-то пошушукались и решили начинать уроки наподобие манежа, где движением лошади должен руководить на первых порах тренер.
Но мы договорились: для того чтобы передать ей повод, я должен буду к ней подъехать.
Как на многочисленных тренировках, я вскочил в седло. Мысленно поаплодировав себе, я невольно глянул вниз. Ой, мамочки! Как же высоко! Я застыл в седле, судорожно сжимая в руках поводья. Матис в это время стоял как истукан, даже с ноги на ногу не переминался. Я зажмурился.
— Дима, дай шенкеля только легонько, — голос Эдуарда звучал сквозь шум крови в ушах. — Дима, расслабься, — я отрицательно помотал головой. По движению поводьев в руке понял, что конь сделал то же самое. — Хорошо, я сам.
Я приоткрыл один глаз и увидел, как к нам подходит Эдуард, что-то говоря, обращаясь к коню. Лена стояла неподалёку, с интересом глядя на это безобразие. Матис покосился на Великого Князя и, словно почувствовав, что тот хочет подчинить его себе, зажмурился.
— Нет, это просто поразительно, у меня слов нет, — Эдуард негромко рассмеялся. — И как же вы так быстро спелись?
— Распевки помогли, — ответил я слабым голосом, подозревая, что веду себя как идиот. Сижу на коне, конь стоит, не двигаясь, и мы оба делаем вид, что так и надо.
— Дима, дай шенкеля и шагом к Елене, — я покосился на Эда, как недавно это сделал Матис. Глубоко вздохнув, легонько стукнул Матиса бёдрами.
Всё-таки коню надоело стоять, потому что он сразу же отозвался на команду и направился к уже уставшей ждать Долговой.
— Ну, наконец-то, — Лена протянула руку и забрала у меня поводья, прикрепляя к ним удлинитель.
В принципе, всё прошло неплохо для первого раза. Я старался, как мог, привыкая к движениям коня, напрягая мышцы при каждом его шаге. Занятия с Рокотовым мне здорово помогли, и никакого особо дискомфорта в ногах и заднице после дня, проведённого в седле, я не чувствовал. Но вот плечи, шея и спина болели так сильно, что я вспомнил, что это такое — напрягать особо нетренированные мышцы.
В душе я простоял под тёплой водой, наверное, с полчаса, чтобы неприятные и уже забытые ощущения хоть немного отпустили. Интересно, почему так вышло? На занятиях я никогда не халтурил, да и не смог бы, Иван это сразу заметил бы. Поэтому было немного странно.
Выйдя из ванной, я остановился, разглядывая кровать.
— А ты что здесь делаешь? — я смотрел на кошку Лены, которая развалилась у меня на постели и мирно дремала. Услышав мой голос, кошка приоткрыла один глаз и, выразительно зевнув, вытянулась во весь свой кошачий рост и снова упала, перевернувшись на спину. — Нормально, конечно. А мне обещали, что ты из конюшни не будешь выходить.
На этот раз Матильда вообще на меня не отреагировала. Ладно, отнесу её хозяйке, а то ведь явно переживать станет. Надев свободные домашние штаны и майку, я осторожно разбудил кошку. Она снова зевнула, глядя на меня осоловевшим взглядом.
— Решишь поцарапать, выкину в окно, — предупредил я её, аккуратно поднимая на руки. Кошка неожиданно заурчала и потёрлась о мою щёку. Она сидела послушно и не выпускала когтей, словно поняла то, о чём я ей сказал.
Выйдя из дома под пристальным взглядом удивлённого дворецкого, я вошёл в конюшню и поднялся по лестнице, остановившись перед дверью этой небольшой квартирки. В принципе, Матильду можно было оставить на пороге, но мне жутко захотелось передать её лично в руки Лене.