Стукнув два раза и сразу же открыв дверь, как это всегда делал Саша, я ввалился в комнату к молодой девчонке, даже не задав себе вопроса о том, насколько это неприлично.
Лена взвизгнула и вскочила с кровати, закутавшись в простыню.
— Я не подумал, прости, — и я запоздало отвернулся, но потом, поняв, что это уже неактуально, снова повернулся к девушке. — Вот, забери свою кошку. Она, в отличие от тебя, прекрасно понимает, что жить в доме гораздо лучше, чем ютиться здесь. Вот только комнату она выбрала для ночлега почему-то мою. — Я протянул мявкнувшую кошку Лене. Девушка прижала Матильду к себе, испуганно глядя при этом на меня. — Да не переживай, это же кошка. И гуляет сама по себе, — улыбнулся я, стараясь её успокоить.
— Извини, я не думала, что она в доме гуляет. Решила, что, как обычно, носится по улице, — пробормотала Лена. Напряжённые мышцы прострелило болью, и я поморщился, потирая шею, пытаясь разогнать спазм. — Тебе плохо?
— Да не особо. Просто мышцы спины и шеи болят, что странно, я вполне тренированный парень, — я пожал плечами, сразу же пожалев об этом, потому что шею снова прострелило.
— Ты просто сильно напрягался сегодня, и как бы я ни говорила тебе, что лошадь — это не мотоцикл, сидеть правильно ты так и не научился. Тебе сделать массаж? — неожиданно спросила она.
— А ты умеешь? — я подозрительно покосился на неё. Я и сам об этом думал, но все волки, включая Рокотова, укатили в Тверь. Как они сказали — немного развлечься. Ванда с Егором начали работать в компании по обслуживанию приёмов, и их сейчас не было в поместье, а Эдуард сказал, что не умеет и учиться не собирается.
— Да, — Лена уверенно кивнула. — Только оденусь, если ты не против. — Она схватила вещи, разложенные на стуле, и скрылась за дверью, ведущей в душевую кабинку. Я тем временем стянул с себя майку и лёг на кровать, отмечая, что даже такое нехитрое действо начинает приносить облегчение.
— Ну вот, я готова приступать, — раздался жизнерадостный голос у меня над ухом. Секунда, и я почувствовал первые робкие прикосновения. — Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, — весёлым голосом начала читать известный детский стишок Лена, выводя на коже спины соответствующие линии.
— Ты издеваешься? — я приподнялся и посмотрел на весёлые искры, пляшущие в её глазах. Не выдержав, рассмеялся, падая обратно на подушку. — Ладно, я пойду, а то уже поздно…
— Извини, не смогла удержаться, — хихикнула Лена. После чего начала разминать затвердевшие мышцы сильно и вполне уверенно.
— Почему ты занимаешься этим? — спросил я, чтобы заполнить неловкое молчание.
— Чем?
— Ездишь по всему миру с лошадьми, тренируешь богатых придурков вроде меня.
— Это работа, ничуть не хуже, чем любая другая, — спокойно ответила она.
— Это опасно. Тебя могут… обидеть. Только не говори, что к тебе ни разу не приставали.
— Всякое было, но пока мне везло, всё обходилось.
— Так всё-таки зачем? — я чувствовал её руки, скользившие по моей спине, и едва сдерживался, чтобы не провалиться в блаженную дремоту.
— Я хочу поступить в ветеринарную академию в Москве. Она считается лучшей в мире, но там только платное обучение, а моя семья не настолько богата, — в голосе Лены звучало напряжение, природу которого я не мог понять.
— И давно ты так… путешествуешь? — наконец, подобрал я верное слово.
— Скоро два года.
— Но, извини за бестактность, тебе же не больше восемнадцати лет? Неужели твои родители спокойно отпустили практически ребёнка на такую опасную работу, даже несмотря на то, что семья небогата? По-моему — это перебор, — я приподнялся на локтях и посмотрел на неё.
— Извини, но это не твоё дело, — холодно ответила Лена, убирая руки с моих плеч.
— Да, ты права, это не моё дело. Прости. Просто я хочу понять…
— Потому что они мертвы, доволен? — еле слышно проговорила она, а мне стало неловко. Я сразу заткнулся, даже не извинившись за бестактность.
Молчание затянулось. Мы пристально смотрели друг на друга. Никто первым не хотел отводить взгляд.
— Вы с Вандой встречаетесь? — первой нарушила молчание Лена таким тоном, будто ничего не произошло.
— Что? Нет, мы просто друзья. Она с Егором мои лучшие друзья. Поверь, её никто, кроме одного единственного человека в этом плане не интересует. Можешь поинтересоваться, вдруг случится чудо, и она хоть кому-нибудь откроется. Вы вроде неплохо ладите, — отвернувшись, я снова лёг, пытаясь расслабиться.