1984 г.
ОН БЫЛ ПРАВ…
Повесть
Когда раздался телефонный звонок, было очень жарко. Я только что вышел из-под душа. По спине и груди еще стекали капли воды. Но звонок торопил, и я, вступив в резиновые тапки и накинув на плечи полотенце, пошел в комнату, наскоро вытирая ладони.
— Слушаю вас.
— Николай Сергеевич?
Нельзя сказать, чтобы голос был незнакомым, однако и не из тех, что слышишь часто. Требовалось время сообразить, вспомнить. Звонивший понял меня и помог.
— Это Мазин. Не забыл?
А я-то думал, что мы больше не увидимся. Однако почему?.. Только гора с горой не сходится…
— Игорь? Я рад. Где ты?
— Здесь, у вас, в командировке. Пользуюсь возможностью напомнить о себе.
Потом я не раз думал, были у него в тот момент практические соображения или нет? Впрочем, какие? Не стоит переоценивать собственную особу. Конечно, получить хоть малую информацию он всегда стремится. Это ж его хлеб. Но и повидаться захотелось наверняка. Все-таки не чужой человек в незнакомом городе…
— Молодец, что позвонил. Когда пожалуешь?
— Как пригласишь. Хозяин — ты…
— Это точно. Жена с внуком на даче. Так что я хозяин.
Пришел он вечером, позже, чем обещал. Но я понимал, что не по своей вине. Не в отпуск приехал.
Выглядел Мазин немного усталым, как часто выглядят летом не успевшие отдохнуть люди, но держался хорошо и поразил меня пиджаком и галстуком. Я, признаться, встретил его в трусах, довольно нелепых — старомодно длинных, но в кокетливых, не по моему возрасту, пестреньких цветочках.
Мы скептически оглядели друг друга.
— Прости, жара доконала, — сказал я немного смущенно и попробовал оправдаться; — Местная продукция…
Чтобы достичь некоторого равновесия, он расстался с изнурительной официальной частью одежды, а я натянул тренировочные брюки, благо к вечеру потянуло прохладой.
— Не думал, что у вас так жарко, — сказал Мазин, немного расслабившись и пробуя квас домашнего изготовления, предмет моей гордости.
— Ну, с такой зашоренностью…
Я провел ладонью по шее, там, где завязывается галстук.
— Что поделаешь! Я службист. Правда, недолго осталось. Уже пенсия на носу.
Трудно было понять, как он относится к этой неизбежной перемене.
— Чем займешься? Пойдешь в частные детективы?
— Ну, что ты! Это ты у нас частный детектив! Вернее, детектив-любитель.
— Я детектив-самоучка. Надеюсь, ты не за тем приехал, чтобы дать мне очередное задание?
Разговор складывался шутливо.
— Рад бы обратиться к проверенному человеку. Но на этот раз дела хозяйственные, хищения, левая продукция… А ты эстет.
— Разве ты и хозяйственными делами занимаешься?
— Нет, непосредственно — нет. Но большие деньги легко развязывают инстинкты. А это уже ближе к моему профилю.
— И насколько же развязали, если не секрет?
— Да вот недосчитались мы одного предпринимателя. Действовал он у нас, а сюда по личным делам приехал. И, как я понимаю, не вернется.
— Бежал? Или счеты свели?
— Вроде бы утонул.
— Вот как! Очередная «смерть на водах»?
— Перепахина вспомнил? Нет, это совсем другая история. Масштаб другой.
И Мазин прихлебнул квасу.
Не скажу, чтобы я заинтересовался судьбой пропавшего подпольного предпринимателя. Меня в отличие от некоторых сограждан подобные типы не привлекают ни во времена взлета, когда «королями» в обывательских глазах выглядят, ни в падении, тем более когда вчерашние «верноподданные» смакуют подробности судебных процессов. Однако традиции гостеприимства требовали, чтобы я проявил интерес к рассказу гостя, и я спросил:
— Ты его искать приехал?
— Здесь свои сыщики есть. Я с ними скоординировался только.
Ну, эти профессиональные дела меня еще меньше интересовали. Зато хотелось узнать другое. Почти не надеясь на добрые вести, спросил я о Полине Антоновне. Удивительно, но она еще жива. Долголетие в самом деле штука загадочная — ученым, как мне кажется, пока эта проблема не по зубам. А может быть, тут на первом плане не физиология, а какая-то психологическая загадка, особое умонастроение, своего рода философский характер, что не позволяет изъедать душу мелким, суетным огорчениям. Однако, с другой стороны, и отнюдь не суетного пережито сколько! Сколько близких потеряно, сколько ударов судьбы пережито, а вот живет человек!..
Поговорили об этом, о таких людях, которые в отличие от классических долгожителей, что обитают в горах, сыром питаются и приумножают потомство, в другой совсем жизни почти до века не сломились, теряя часто единственное, а не приумноженное.