- Пить потом будем, сначала дело, - веско сказал Василич.
Разошлись уже за полночь. План был составлен и принят, дело двинулось. На следующий день, вечером, обсудили итоги. Тихон договорился об аренде новенького автобуса. Василич заказал в городской типографии буквы для наклейки "ЛАРИСА", а Михалыч решил вопрос с подгонкой по фигуре костюма Федьки: здесь выбора не стояло - задействовали Зинаиду.
Зинаиду в свое время привез в Александровку Василич. У нее не было ничего, и к моменту встречи с председателем, она уже полгода жила на улице. Василич, заметил ее на вокзале, а ключом стала фраза: "Вам бы голубчик, больше двубортный пиджак подошел". Василич решил рискнуть и не прогадал. Зинаида оказалась бывшей главной костюмершей областного театра. Одиночество, театральные интриги и коньяк, оставили ее без любимого дела, а подвернувшиеся мошенники - без жилья. Председатель отдал ей дом старухи Аксиньи (пухом ей земля), купил серьезную швейную машину со всем необходимым и наложил вето на отпуск "официальной". Через месяц он понял, что одежную лавку с наглым названием "Александровский бутик" можно закрывать. Зинаида почувствовав, наконец, настоящую заботу и востребованность - развернулась во всю. А когда Василич за бесценок выкупил складские остатки разорившегося городского швейного цеха, гардероб местного населения стал мало чем отличаться от английских и французских образцов. Особый шик представляли твидовые костюмы, повергая в ступор нечастых гостей Александровки. Василич радовался закрытой проблеме и стабильному пополнению общественной кассы, мечтая, однако, о хорошем обувщике.
"Акцию" назначили ну субботу - на семь вечера. В это время на остановке обычно собиралось около половины общества. Висилич взял на себя присутствие остальных.
Настала суббота. Председатель подошел к остановке. "Почти все", - привычно окинув взглядом собрание, подумал Василич.
- Ну, чего хотел - то, - донеслось из толпы.
- Значится так, - начал Василич, посматривая то на Лариску, то на часы. - Тут такое дело...- кинул взгляд на дорогу и увидев вдалеке белый автобус, выдохнул.
- Так, что стряслось-то, Василич? - спросила Филипповна.
Председатель молча смотрел на дорогу.
- Автобус! - крикнул кто-то и все разом повернулись.
- К нам едет, точно к нам! - заволновались люди.
Автобус, тем временем, поднялся на горку и теперь был виден во всей красе: большой, белоснежный, с темными стеклами. Он медленно подъехал к остановке и остановился. Во весь борт переливаясь синим цветом, сияли буквы. "ЛАРИСА" - хором прочла толпа.
Наступила тишина. Бабы торопливо расступились от побледневшей Лариски. Она оглянулась по сторонам ища поддержки. Раздался звук открывающейся двери и все увидели его.
- Федька! - раздались восторженные крики.
Федька, в безупречно сидящем костюме и с большим букетом роз, вызвал громкий вздох всей женской половины. Он уверенно прошел через образовавшийся людской коридор и остановился напротив полуживой Лариски. Протянул ей букет и встал на одно колено.
- Лариса! Ты будешь моей женой?!
У Лариски потекли слезы. Казалось сам воздух сейчас взорвется от напряжения. А потом что-то неуловимо изменилось в ларискином лице, и она вдруг улыбнулась счастливой улыбкой:
- Да.
Все закричали одновременно.
Не кричал только Михалыч. Он счастливо улыбался и шептал:
- Ассоль, как есть Ассоль. Классику не обманешь, мать ее...
Свадьбу, по единогласному решению общества, решили справлять на улице, рядом с остановкой.