Часам к двенадцати дня я всё же нашёл в себе силы встать и поехать по заводам. Все дела решились гораздо быстрее, чем я себе это предполагал, и утром следующего дня можно было ехать дальше.
Скоростная электричка до Свердловска уходила в 6.45, но до неё же надо было как-то доехать! Трамвай по своим разбитым рельсам довёз меня до какой-то развилки, с которой до железнодорожного вокзала нужно было ехать ещё одну или две остановки. Но трамваев в сторону вокзала в столь ранний час не оказалось, и я попёр пешком. Успел прибежать туда минут за пять до отправления этого электропоезда, найти кассу и взять билетик.
Место у самого чистого окошка мне подвернулось в первом вагоне. Едва я устроился, как электропоезд судорожно дёрнулся и поехал. В такую древнюю электричку «ЭР1» я ещё ни разу не попадал. Впрочем, по Свердловской железной дороге ползал такой хлам, что я, когда чуть позже увидел живьём электровоз «ВЛ22», уже ничему больше не удивлялся. В Невьянске почти весь народ из нашего вагона вышел, но в Верх-Нейвинске людей снова набилось столько, что ходить по проходу стало невозможно, а рессоры старенькой электрички дошли до последнего своего упора, и вагон с глухими ударами подпрыгивал на каждом стыке…
Едва не заблудившись в крайне бестолковых и запутанных переходах внутри здания свердловского вокзала, я нашёл пригородную кассу и буфет. До моей следующей электрички оставалось ещё много времени, и я жевал какой-то пирожок, глядя, как все женщины, оказавшиеся в этот момент здесь, быстренько ссосались к телевизору, работавшему у буфетчицы, чтобы посмотреть очередную серию фильма про Марианну.
Электропоезд до Каменска-Уральского оказался таким же древним, как и нижнетагильский скорый. В одном из окошек не оказалось стекла, и я уселся прямо там – обозревать солнечные и сочные осенние зелёно-жёлтые окрестности. В компанию мне попался мужичок, работавший механиком на секции вагонов-рефрижераторов, и всю дорогу рассказывал разные смешные истории.
От вокзала Каменска-Уральского я хотел доехать до алюминиевого завода, но мост через местную речку, которая называлась Исеть, оказался разобран. Автобусы доходили только до «вокзального» края берега. Весь народ там выходил и, виляя между электросварщиками и монтажниками, работавшими на этом мосту, спотыкаясь о торчащие на каждом шагу арматурины, переходил на другой берег, где была сделана временная конечная остановка для троллейбусов. А машины уходили куда-то влево и вниз, где виднелась наведённая через речку военная понтонная переправа, у спуска к которой стоял огромный плакат: «Проезд частных автомашин с 7.00 до 19.00 запрещён». Рядом с этим плакатом скучал унылый «ГАИшник» с мотоциклом.
Я доехал, наконец, до завода. Отметил командировочное, и мне дали направление в служебную гостиницу. Проехав две или три остановки обратно до площади на троллейбусе, и полчаса поблукав по каким-то задворкам, я нашёл этот самый Больничный переулок и пятиэтажную общагу алюминиевого завода, половину первого этажа которой занимала служебная гостиница.
Номера были двухместные. Тот, в который меня заселили, оказался завален грушами, банками с пивом и прочей дребеденью, а за столом сидели и квасили полуголые парень с девицей, оба чуть помладше меня и очень спортивно-красивые. Оказалось, что они из Днепропетровска. Паренёк пошёл и договорился с дежурной гостиницы, чтобы переехать в номер к своей подруге. Они перетащили туда все свои банки и коробки, потом угостили меня настоящей украинской горилкой и копчёным салом. Через часок, когда уровень горилки в ёмкости уже подходил к концу, громадяне славной Украйны вдруг устроили мне настоящее стрип-шоу минут на сорок! Они, совершенно не обращая внимания на меня, начали очень эротично обниматься и целоваться, в конце концов разделись почти догола и, едва не потрахавшись прямо на моих глазах, исчезли в свой номер.
Я в «групповухи» в чужом городе не играю…
Два оставшихся дня я жил в этом номере один. Доделав свою работу на Уральском алюминиевом заводе, я собрался переехать во время выходных в Новосибирск, где мне надо было посетить ещё один завод. Вечером пятницы я сдал номер и поехал на вокзал к кемеровскому поезду, который проходил Каменск-Уральский в три часа ночи.