- А я думал опять буду в холостую кататься, - сказал водитель.
Он ничего не ответил и сел на привычное место.
В то время мэрия решила причесать город перед очередными выборами, и половину улиц захватили люди в оранжевых жилетах. Они забаррикадировали дороги неповоротливой желтой техникой, ревущими молотками они пытали дорожное покрытие, монтировками вырывали, будто гнилые зубы, бордюры. От прежде широких артерий дорог остались только узкие, забитые строительными бляшками, каналы, движение по которым шло патологично — то в одну, то в другую сторону. Ожидая проезда в таком вот месте, автобус замер напротив какой-то безликой частной частной клиники. Возле нее стояла машина скорой помощи. Фельдшер стояла возле передней двери и курила тоненькую сигаретку, водитель же свесился с окна и что-то бурчал сквозь усы, тоже покуривая. Между машиной и входом в клинику сидела в инвалидной коляске молодая девушка. Голову ее закрывал цветной платок. Она смотрела на колени, осторожно их поглаживая. Он подумал, что девушка ждет результатов какого-нибудь исследования. В тот же миг дверь клиники открылась, на крыльцо вышла медсестра. Она протянула девушке какой-то пакет. Девушка в коляске достала из пакета листок А4 исписанный с двух сторон. Она читала и читала. Бегала глазами сверху вниз, снизу вверх. Фельдшер и водитель даже перестали курить, наблюдая за ней. Девушка перевернула листок, и тогда фельдшер подошла к ней, встала позади и тоже стала читать. Водитель следил за ними из машины. Девушка подняла взгляд на фельдшера, что-то спросила, указывая на листок худым и бледным указательным пальцем. Та кивнула и улыбнулась. Девушка обняла фельдшера вокруг талии и заплакала. Водитель кивком спросил, что происходит. Фельдшер правой рукой показала большой палец, а левой продолжала поглаживать по голове девушку. Девушка в коляске вытерла слезы, запрокинула голову наверх, убрала листок в пакет и уже другим взглядом посмотрела на мир вокруг. Она смотрела на рабочих, на машины в пробке, заметила Она и автобус номер 12, в котором сидел Он. Заметила и Его самого. Радость в Ее лице сменилась замешательством. Она о чем-то спросила фельдшера. Та прищурилась, выставив руку козырьком над глазами, и помотала головой. Девушка указал той на автобус, но фельдшер махнула рукой и засмеялась. Девушка снова посмотрела на Него. Он помахал ей. Девушка в коляске помахала в ответ и проследила за автобусом, пока тот не скрылся из виду.
5
Он не заметил как Она села в автобус. Все на том же месте, только что-то изменилось в позе. Плечи ушли чуть вперед и вниз, шею будто что-то тянуло к земле. Он даже подумал, что это кто-то другой, но Она повернулась, и холодный голубой блеск Ее глаз успокоил Его. Ну теперь-то надо подойти, думал Он. В автобусе никого! Только мы. Пора.
Он встал, но не сделав и пары шагов в Ее сторону сел на другое сидение. Отчего Она так печальна? Может, что-то стряслось. А я теперь сяду и буду Ее раздражать. Нет, не с такого надо начинать знакомство, думал Он. Подожду, когда Она будет в духе. А почему все-таки никто не садиться в автобус? Пока Он думал, автобус остановился, водитель, обернувшись в салон, объявил: «Конечная»
Мутный и безликий день на работе закончился. Его никто не трогал, никто не приставал с поручениями и бумагами. Он просидел в кабинете весь день, не выходя даже на обед. Есть совершенно не хотелось — Он все еще списывал это на стресс после аварии. Однажды, когда Его уволили с прошлой работы, Он думал: почему Его нисколько это не задевает, не злит, будто событие прошло вскользь, едва обдав каким-то слабо ощутимым чувством, если не обиды, то раздражения оттого, что теперь надо искать новую работу. А на следующий день Он заболел ангиной. Лимфатические узлы под челюстью набухли виноградными гроздьями, температура держалась близко к круглой цифре, которую не принято отмечать. Боль в горле не давала проглотить даже слюну. С тех пор Он понял, что стресс щадил Его психику, но вдвойне отыгрывался на иммунитете. Ожидая автобуса номер 12, Он думал, какая болезнь ждет Его завтра, или может уже сегодня по приезду домой. Подъехал 12 автобус. Он зашел один, немного постоял в середине салона, разглядывая уставшие лица на остановке. Никто не бросил даже ленивого взгляда на автобус, а тем более на Него. Между голов Он различил знакомые голубые глаза. Девушка бежала между людьми, Она так быстро проскочила толпу, словно прошла сквозь Нее — даже голуби не взлетели, когда Она пробежала мимо.
6
На следующий день Он так и не заболел. В автобусе опять Он и Она. Если бы взгляд можно было ощутить физически, то Она должна была бы вскрикнуть от боли — так пристально Он смотрел, собирая все силы, которые только остались в апатичном разуме. Он говорил себе, что подсядет к ней на такой-то остановке, на таком-то повороте, на следующем светофоре. И каждый раз врал. Впереди показался знакомый перекресток. Протекшее масло так и чернело гротескной кляксой на сером асфальте. Автобус замер перед светофором. Пора, сказал Он себе.