Уверена, в доме все еще спят, но я хочу пить. И есть. Вчера за ужином я практически ничего не съела, хотя свекровь пыталась запихнуть в меня все, что было на столе. Набросив шелковый халат, входивший в комплект с ночьнушкой, не одевая тапочек чтобы не создавать шума, я вышла из комнаты и пошла на первый этаж. Свет нигде не горел, поэтому приходилось двигаться осторожно и на ощупь. Задаваясь вопросом: «зачем людям дом в два этажа, когда все и так можно уместить на одном?» - я добралась до кухни. Включила свет и тут, вспомнила, что еще ни разу не готовила на этой кухне, соответственно не знаю, где и что лежит. Господи, это же смешно!
- Лох – это судьба, детка, - произнесла я, воспроизводя голос старшей сестры.
Она так часто говорила обо мне, а я еще не соглашалась, идиотка.
Порывшись в нескольких шкафах я нашла хлебницу, банку с вареньем и пару яблок. Отлично! По крайней мере, не умру с голоду, и на том спасибо Боже.
Промыв фрукты и разложив на столе свою добычу, я уселась на стул, подобрав под себя одну ногу. Не знаю, сколько прошло времени, но я успела проглотить кусок хлеба, пару ложек клубничного варенья и четвертинку зеленого яблока, когда в дверях кухни показался сонный Игит. Когда его удивленный взгляд встретился с моим, довольно смущенным, мне хотелось провалиться сквозь землю. Прямо вот так, с распущенными волосами, завернутая в бордовый шелк и с яблоком в руке – катапультироваться с места, не важно вверх или вниз.
- Доброе утро, - сказал он, проходя в комнату.
Он явно пытался не рассмеяться, когда шел мимо меня, чтобы поставить чайник с водой.
- Доброе, - ответила я, кладя яблоко на стол и выпрямляя ногу.
Неловкость момента зашкаливала – для меня. А его, похоже, забавляла эта ситуация. Поглядывая в мою сторону, Игит стал доставать всякую еду, хлопья, молоко, йогурт. Серьезно? Он ест на завтрак хлопья? Тут уже и я улыбнулась, глядя на коробку с «вкусняшками». Хотя, чему я удивляюсь! Глядя на моего без пяти минут мужа сразу видно – он ведет здоровый образ жизни. Белоснежная майка отчетливо обтягивала его мышечную массу, пусть мне не с чем сравнивать, но отрицать, что возможно именно так выглядели древнегреческие боги, не стала бы. В серых трикотажных штанах и простых черных, резиновых тапочках, в дополнении с растрепанными волосами после сна, Игит был неотразим. Интересно, он знает, насколько он красив?
Сжав губы, я постаралась думать о чем-нибудь другом. О платье, которое должны привезти к восьми часам. Многих других вещах, которые мне предстоит сделать впервые. Такие, как профессиональный макияж, укладка волос и прочее, прочее. Блин, от этих мыслей стало только хуже. Я нахмурилась. Краем глаза заметила, как Игит смотрит на меня так, будто бы ждет ответа.
- Что, прости? – пришлось переспросить.
- Омлет будешь, спрашиваю. Я собираюсь приготовить, - сказал он.
- Не знаю, - растерялась я, - может быть, будет лучше, если я приготовлю? – мой голос звучал уж слишком не уверенно.
- Сомневаешься в моих кулинарных способностях? – усмехнулся он.
- Нет-нет, - поспешно ответила я.
Он достал с холодильника яйца, взбил их, добавил молоко, соли и реально приготовил омлет. Это больше чем странно. Для меня. Глядя на дымящееся в тарелке блюдо перед собой я ждала, когда он тоже сядет за стол. Игит отжал две порции сока из свежих апельсинов, и подошел ко мне. Заметив, что я не начала есть без него, он понял, что забыл положить вилки. Когда он все же закончил все приготовления и по его мнению все необходимое было на столе, Игит сел по правую сторону от меня. Порадовавшись в душе, что он ест только одной вилкой, а не как какой-нибудь киношный герой ножом и вилкой, я с благодарностью принялась за теплый завтрак.
- Вкусно, - заметила я, жуя омлет.
- На здоровье, - улыбнулся Игит.
Я улыбнулась в ответ. Он невероятный! Это единственное правильное слово подходящее для описания того мужчины, что сидит сейчас со мной за одним столом.
Его общество было опасно приятным, мне приходилось постоянно кусать губу, чтобы по-идиотски не улыбаться все время. Игит излучал ауру надежности, уверенности, когда он рядом мне не было страшно. Я поняла это три дня назад, когда взяла его за руку, таким образом давая понять, что поддерживаю его. Его отец отчитывал нас и прогонял, а он – Игит – был готов на все, крепко держа мою руку. В груди разлилось чувство безграничной благодарности, но слова не шли с губ. Они застряли где-то в горле. Интересно, смогу ли я когда-нибудь перед ним разговаривать, не млея и не боясь показаться легкомысленной?
- Доброе утро, детки, - услышали мы голос входящей Алии Магомедовны.
За нею зевая, зашел Ахмет Салимович. Улыбаясь, кивнул в нашу сторону и сел во главу стола.
- Вы рано, - сказала свекровь, беря чайник, - спасибо сынок.
В смысле? То есть чайник он ставил не для себя? Я как бы тоже не просила. Значит, он это сделал в ожидании родителей! Всевышний, этот мужчина точно с планеты Земля!?
- Не успев еще толком жениться, заставляешь девочку готовить себе с утра по-раньше? – пошутил свекр, - Совсем он тебя не бережет, дочка, но у тебя еще есть время передумать.