Руки непроизвольно легли на живот. Пусть это еще совсем не заметно, но здесь, внутри меня живет маленький человечек. Наполовину я, наполовину Игит. Это просто чудо!
Проходя мимо витрины магазина детских вещей, я зашла и просто обалдела. Все такое милое, нежное и маленькое. Приглянулись крохотные пинетки голубого цвета, но так как покупать что-либо заранее – плохая примета, да и пол малыша еще не скоро будет известен, я выбежала из магазина от греха подальше. Голову кружило от переизбытка эмоций, мне хочется петь и танцевать, причем желательно в обнимку с мужем. Я так тороплюсь рассказать ему, только это не телефонный разговор. Вот придет он домой вечером, уставший, голодный, немного хмурый… я его покормлю, помассирую плечи и поделюсь радостной новостью. Если вспомнить, то буквально недели две назад Игит заводил речь о детях. Он очень хочет ребенка, ему не важно мальчик или девочка. Не то что мне, я твердо хочу мальчика.
- Господи, пойми меня правильно, я не капризничаю… но родить сына от такого мужчины, это высшая степень твоего благословения.
Я смотрю на небо, и кажется, что кто-то там наверху подмигнул мне. Ветер стих и тучи рассеялись, пропуская лучи холодного солнца. Шепчу беззвучно молитву, благодаря Бога, за все, что он мне дал. Нужно бежать домой, успеть приготовить что-нибудь особенное к возвращению Игита. Улыбаюсь как полу умная, чуть ли не припрыжку иду домой. Я так счастлива, Всевышний, пусть этот день никогда не закончится…
***
Испекла кексы с изюмом, посыпала их сахарной пудрой. Мы со свекровью «для снятия пробы» съели по одному, выпили чаю, весело по болтали. Она рассказала об Амине, жаловалась, что та с беременностью стала совсем капризной. Я лишь улыбалась и поддакивала, мол как не хорошо получается. Свекровь сетовала, что молодое поколение совсем не умеет терпеть и из обычного токсикоза делают трагедию. Радуясь, что меня подобные прелести будущих мам пока не коснулись, я снова вернулась мыслями к малышу. Такое двоякое чувство: хочется кричать на весь мир о том, как я счастлива. И в то же время молчать, никому не рассказывать, хранить в тайне этот секрет. Чтобы о нем знали лишь те, кто причастны: я, Игит и Всевышний.
Часы указывают восьмой час. Игит должен был быть дома еще полчаса назад. Я пытаюсь себя как-то отвлечь. Погладила его рубашки, провела в комнате повторную влажную уборку. Позвонила сестре, даже договорились встретиться с ней на днях. А его все нет. Решила позвонить, но он не ответил. Где же ты Игит? Пройдя мимо зеркала, зацепила взглядом живот и невольно вернулась к отражению. Встала в профиль, но никаких физических изменений в себе не увидела. Провела ладонью по плоскому животу. Интересно, что чувствуют те матери, что бросают своих детей? Оставляют у чьих-то дверей, бросают в домах-интернатах. Что чувствовала моя мать, каждый раз, когда поднимала на меня руку? Как она могла столь жестоко меня ненавидеть, если я так безумно люблю того, кто еще только формулируется у меня внутри?
На кровати зазвонил телефон и я подорвалась к нему. На экране высветилось «Любимый Муж», Игит сам себя так записал. Ответив на звонок, я прислушалась, но на той стороне молчали, но слышно было шум едущей машины.
- Игит? – немного протянув, позвала я.
- Я чертовски устал, голоден и хочу к тебе, - раздалось на том проводе. – Поговори со мной, пока я еду домой?
Я облегченно выдохнула. Он едет домой. С ним все хорошо.
- Конечно, - отвечаю ему, - где ты? Куда доехал?
- Прямо сейчас обогнул угол Горького, еду по Троицкой улице. Через 15-ть минут буду дома. Ты меня ждешь?
- Угу, - улыбаюсь в трубку.
- Скучаешь? – допытывался он.
- Очень, - тихо отвечаю я. – С нетерпением жду нашей встречи, у меня для тебя сюрприз, - наматываю на палец прядь волос, медленно передвигаюсь по комнате.
- Я тебя внимательно слушаю, - он хмыкнул.
- Нет, не по телефону. Я хочу сказать тебе об этом лично.
- Ну, Зум, - он стал уговаривать, - Зумик, Изумрудик мой, расскажи, что у тебя там?
- Нет, нет, нет, нет, - я чуть ли не подпрыгивала от веселья, - не скажу. Вот приедешь, тогда и узнаешь все.
- Все? Прям все-все? Ты жестокая у меня…
- Я нормальная, просто хочу заманить тебя домой поскорее.
- Но я ведь и так уже еду, давай колись, рассказывай.
Я хотела еще что-нибудь возразить, но в трубке послышался шум, визг колес и ругань из уст Игита. Он успел произнести «Ему что ли жить надоело?» и дальше треск разбивающегося стекла. Несколько раз был такой стук, как если бы у него там что-то упало, а потом короткие гудки…
- Игит? – позвала я, но вызов был прерван. – Игит, - я попыталась обратно перезвонить, но оператор ответил, что аппарат абонента выключен, - только что был включен, - разозлилась я.
Набрала его номер еще два раза, снова не доступен. Что же случилось, Господи? Игит, ответь, миленький, что там такое… но его номер по-прежнему выключен. Ловлю свой испуганный взгляд в зеркале. Думай, думай Зумруд! Нужно бежать к родителям, рассказать и поехать к нему! Выходя из комнаты, на ходу набираю 03 на телефоне, отвечает диспетчер, женский голос.
- Скорая помощь, добрый вечер. Чем могу помочь?
- Здравствуйте, девушка, отправьте пожалуйста бригаду врачей, - мой голос обрывается, я еле сдерживаю истерику, - на улицу Троицкого, на пересечении угла Горького. Там что-то произошло…
- Девушка, успокойтесь, объясните толком, что у вас случилось? – перебила меня диспетчер.
В этот момент я вбежала на кухню, где родители мирно сидя за столом попивали чай. Стараясь говорить, как можно более спокойно я вновь попыталась объяснить ей.
- На улице Троицкого произошла авария, отправьте туда врачей. Умоляю вас. Там мой муж…
Вижу, как бледнеют лица родителей, я и сама перепугана до смерти. Отклоняю вызов и продолжаю стоять в дверях, пока отец не среагировал и не встал из-за стола. Мы все в каком-то шоковом состоянии, не сговариваясь собираемся и направляемся во двор, к машине. Мне почему-то пришло в голову взять с собой маленькую аптечку свекрови и бутылку воды. Мама бесконечно набирала номер Игита, но тот все еще был выключен. Отец завел машину, крепко держа руль набирал скорость. Я, отвернувшись к окну, дала волю слезам и про себя молилась. Молилась Всевышнему, чтобы он уберег моего Игита.
«Господи, смилуйся, спаси и сохрани наши души. Всевидящий и всемогущий, Отец наш, убереги его от дурного глаза, укрой от беды. Если с ним что-то случится, я не вынесу этого. Ты ведь знаешь все, Ты знаешь, как сильно люблю его. Не дай его в обиду, молю тебя. Пусть все обойдется. Он мое все, Всевышний, моя жизнь… Моя жизнь в Твоих руках… не оставляй нас».