- Береги себя
от злых и недобрых глаз,
от безбожных и непостоянных,
от тех, которые всё на публику, напоказ,
и сторонись через чур гуманных.
Береги себя от меня, от этих больных вокзалов,
обходи меня и таких, как я, стороной,
о таких говорят: «вечно молодой, вечно пьяный»,
только я и вовсе не пью, а так, немного больной.
чуток сумасшедший, изъян на изъяне,
не купюры, а гроши раскиданы по карманам,
Береги себя. я же просто хочу любви.
мне нужно, и только, тебя влюбить.
никаких серьёзных намерений и «до старости»,
со мной не будет никаких «и в горе, и в радости»,
я изучил наизусть все твои слабости
и стал самым родным. твоим.
Береги себя, девочка, от таких дураков,
от свободолюбивых и «оторви голова»,
от пропитанных едким дымом и дорогих духов,
и тех, что падкие на желанные фразы/слова.
Берегись тех, что нагло, в упор, смотрят в глаза,
и береги, береги, пожалуйста, себя от меня.
(© Одинокий Кот)
Он замолк, а у меня застыл комок в горле. То, как чувственно Игит прочел это стихотворение, меня просто накрыло. Теперь я уже не сдерживаю слез, хоть не понимаю, это слезы радости или грусти. Просто – мой мужчина – самый лучший. Хоть из-за всех пытается сил этого не показывать.
Поднимаю наши сплетенные руки, подношу к губам и целую грубые костяшки его пальцев. Он открыл глаза и посмотрел на меня. Увидев на моих щеках слезы, он вытер их и потянулся ко мне.
- Ты чего ревешь, глупая?
- Как ты не понимаешь, - шмыгаю я носом, - каким бы ты не был до меня, сейчас это уже не важно. Потому что я люблю тебя, и не хочу беречь себя от тебя. Ты и наш малыш лучшее, что есть во мне, слышишь? Я даже мечтать не смела о той жизни, которую ты мне дал. И дело вовсе не в твоих деньгах, или месте в обществе, или я не знаю, что там еще. Все дело в тебе, Игит! Я бы ни за что не справилась без тебя. Ты помог мне найти себя другую, сильную. Ты научил меня любить, и я наслаждаюсь каждой минутой проведенной рядом с тобой. Точно так же, я безумно боюсь тебя потерять. Не знаю, какие слова мне подобрать, чтобы описать то состояние, которым меня накрыло, когда мама сказала, что ты в коме. Клянусь, я чуть не умерла от страха, что могу в один миг потерять тебя! Каждый день я молилась Всевышнему за тебя, и продолжаю молиться. Потому что очень тебя люблю.
- Я тебя тоже очень, очень люблю. Но Зумруд, ты должна знать, до тебя я был совершенно другим человеком…
- Это не важно, - перебила его я, - тот человек тоже был тобой, просто немного другим. Его я тоже люблю, - уткнувшись ему в грудь носом, крепко обняла. – Просто отпусти все, и постарайся быть счастливым. Желательно со мной, - улыбаюсь.
- И нашим бойцом, - добавил он. – Кстати, я требую еще и дочку, ты в курсе? С твоими глазами, губами, ушами, - он рассмеялся, - чтобы все парни на деревне сходили по моей принцессе сума!
- Так ведь не бывает, - ответила я, - но мы попытаемся.
Он целует меня в макушку, а я продолжаю лежать у него на груди. Малыш внутри меня стал переворачиваться, словно пытался удобнее устроиться между нами. Одной рукой Игит обнимал меня, вторую неизменно положил на мой живот. Так мы заснули средь белого дня, с мыслями о том, что мир может чуть-чуть подождать.
14. 3/3 БУДУЩЕЕ С ТОБОЙ
Я поверил в Бога, лишь после того, как встретил ее. Она так отчаянно любит Его и всех небожителей, что невольно засматриваюсь ее красотой и глазами цвета изумрудов. Ну, кто как не Бог мог создать это чудо, которое я гордо зову женой? Дьяволу подобное не под силу! Она слишком чиста, слишком светла для меня, но она моя. И за это я буду благодарен Всевышнему до самого последнего вдоха!
Вместе мы прошли почти буквально и огонь, и воду. И пусть она говорит, что я дал ей лучшую жизнь, чем ей когда-то светила. Я готов поспорить, что наши судьбы переплелись для другого. Зумруд стала моим светом, путеводителем в мир добра и света. Рядом с ней я по настоящему полюбил. Она первая женщина, к которой мне хочется возвращаться. Единственная, с которой не нужны слова. Она понимает меня с одного взгляда, лечит прикосновением. Позволила почувствовать свой по-детски чистый, искренний мир. Она носит под сердцем моего ребенка.
Когда смотрю на нее, в груди сжимается все живое. Ей всего 18-ть, но Зумруд столько всего уже пережила. И при этом смогла остаться собой, не растерять искренности. Как ее такую можно было не полюбить? Я не знаю.
А еще, я перенял от нее кое какую черту. Теперь я тоже молюсь Господу, прошу как за нас двоих, так и за нее отдельно, и за нашего малыша. Я действительно верю, что наша встреча с Зумруд не случайна. Мне суждено было попасть в тот дом на улице Солнечная, увидеть там Изумруд и пропасть в омуте ее глаз. Теперь – она и ребенок – моя жизнь. Возможность видеть, как она спит, подложив ладошку под щеку, держать свою руку на ее руке, лежащей на животе – вот оно истинное счастье. Я рад, что понял это вовремя. Рад, что мне дан второй шанс. Ведь в день аварии меня могло не стать, я прекрасно понимаю это. Она вымолила меня у Всевышнего, так что вопрос «кто кого спас» остается открытым. Наверное, мы были нужны друг другу, и Вселенная не была против этого явления. Боже, что за чушь я несу!? Просто я действительно ее очень сильно люблю, и ничего кроме нее и семьи нет в жизни важнее.
У меня безумные планы относительно нашего будущего. Столько всего еще предстоит сделать: я построю дом, посажу не-то что деревце, я разведу огромный сад: выдам девчат замуж, они на удивление все хорошие, не смотря на деспотичную мать: помирю сестер с их отцом, он им явно нужен, на каком-то психологическом уровнем. Я это вижу.
А уже через несколько часов к нам должен прийти Рамис. Это я позвонил ему и предложил познакомиться с сестрами по ближе. Девчонки конечно же по сопротивляются, но я надеюсь, что смогу найти подходящие слова. Рамис такая же жертва, как и сестры в этой истории. По теще моей плачет психушка, причем плачет довольно давно, и я всеми силами постараюсь ускорить процесс их неизбежной встречи.
Все постепенно наладится. Нужно только время.
Наше будущее с Изумруд больше не видится мне в сером дыме. Она развеяла темноту вокруг меня. За это люблю ее еще сильнее.
Я больше не один. "Останься..." – все о чем она молила. И я остался ради нас двоих…
КОНЕЦ.