Еду возле ее дома. Пытаюсь вспомнить, это четвертый круг по ее улице, или уже пятый? Не важно.
Сегодня утром придя на работу Мурат сказал, что видел ее. Зумруд выходила из магазина, столкнулась с ним в дверях. И по его словам на руках у девушки были непонятные пятна, похожие на синяки. Это очень странно, и я решил во всем разобраться. Час назад заходил в дом, но ее мать как всегда выпроводила меня, с фальшивой улыбкой на лице. Иногда сам себя не понимаю: меня до коликов в желудке раздражает эта женщина, а я собираюсь связать жизнь с ее дочерью. Где гарантии, что Зумруд не окажется такою же стервою?
Ответа нет. Зато мне кажется, начинает везти, моя суженная вышла из дома. Как удачно я остановился!
Девушка вышла на крыльцо, взглянуло на небо. Отчетливо разглядел, как она тяжело вздохнула. Провела худыми пальчиками по рукам, на ней была потрепанная вязаная кофточка… в июне? На улице жарко, словно в аду, а она стоит в теплой кофте! Мне ее точно никогда не понять. Выхожу из машины, уверенным шагом направляюсь на встречу к ней. Зумруд почти сразу меня заметила, во взгляде мелькнула паника, на лице отразился испуг. Она боится меня?
Девушка взялась за ручку двери в попытке убежать, но глядя в ее глаза я дал знак не делать этого. Она стояла застыв, а я подходил ближе. Мы оба молчим, будто зачарованные моментом. За все 25-ть лет своей жизни не делал ничего комичнее: подкрадываюсь к собственной невесте. Свадьба через четыре дня, а она готова вот-вот сбежать от меня, скрывшись в стенах родного дома. Хмыкнул в сердцах. Остановился где-то в двух метрах от нее. Зумруд отпустила ручку двери, сложила руки замком на груди. Только я хотел поздороваться, узнать как у нее дела, сказать, что рад ее видеть, как моему взору показалось то, чего в принципе не должно было быть.
Рукав кофты немного задрался, и я увидел темное пятно. Ярко выраженный синяк. В ступоре уставился на ее руки. Что это? Откуда?
Она смакнула язычком пересохшие губы и со слезами на глазах произнесла лишь одно слово.
- Уходи.
***
Меня мало чем можно удивить, но когда дотянувшись до нее я приподнял рукав ее кофты, я онемел от шока. Она наблюдала за моими движениями молча, но боль изнутри видимо вырвалась наружу. Зумруд безмолвно заплакала. У меня было к ней тысячи вопросов, но в тоже время я понимал, она не ответит ни на один из них. Не у стен этого дома. Осторожно беру ее за руку и тяну за собой.
- Пойдем, нам надо поговорить.
Она шла за мной не проронив ни слова, а когда мы подошли к машине, она вдруг отняла свою руку.
- Так нельзя, - тихо сказала она, - это неправильно. Позволь мне вернуться в дом, пока мама не заметила, что меня нет.
- Ты больше не вернешься в тот дом. Ноги твоей в нем не будет с этого дня.
Голос мой был излишне жестким, но это обман: да, я взбешен из-за всей этой непонятной ситуации, но и напуган не меньше. Я не отдам ее им. Не отдам ее той женщине, что по какой-то нелепой несправедливости является матерью Зумруд.
- Прошу тебя… - голос ее сорвался, взгляд полный мольбы уставился в мое лицо, - мои сестры, они могут пострадать, если я вот так уйду… Мама, она отречется от меня.
- Даже если весь мир повернется к тебе спиной, с этого дня запомни, я всегда с тобой.
Это были не просто красивые слова – это была своего рода клятва в верности. Я действительно хочу стать защитой для нее, быть ее опорой. Пусть это должно было произойти через четыре дня. Пусть я немного опередил события. Но с этого момента, я больше не один. Со мной она. Всему вопреки.
***