— О боже! — вскрикнула я, как зачарованная, наблюдая за этой красотой.
Теплый ветер раздувал мои волосы, слегка касаясь моего лица, Мич приобнял меня за плечо, от чего стало так тепло, и так спокойно на душе. Щебетанья маленьких птичек доносились издалека, но на макушках деревьев их можно было разглядеть, что-то серебристое, наподобие какой-то пыльцы парило в воздухе, в мыслях пронеслось только одно: «Стив». На поле, которое было перед нашими с Мичем глазами, распускались цветы, сменяя друг друга и создавая красивую палитру. Будто художник раскрасил это полотно: белые ромашки, синие колокольчики, розовый клевер… Неторопливо порхают разноцветные бабочки, перелетая с одного цветка на другой.
— Так я вижу тебя, Никки, — прошептал Мич — ты такая юная, наивная и красивая, как эта природа, здесь есть жизнь, но у тебя больше нет жизни.
Голос Мича до неузнаваемости изменился, от чего у меня побежали мурашки по коже, развернувшись к нему, чтобы высказать свое недовольство, я замерла в диком ужасе, передо мной стоял уже не Мич. Передо мной стоял тот, кто вел на меня охоту. Трев. Не думая ни секунды, я кинулась прочь от него, куда глаза глядят, не оборачиваясь.
— От меня не убежишь! — его голос, был подобен голосу сумасшедшего маньяка.
Сердце колотилось как бешеное, не смотря под ноги, я споткнулась и лицом упала прямо в грязь, внезапно появившуюся на земле. Рука засаднила, и из моего горла донесся душераздирающий крик. Моя рука разрывалась, горела, и ее сводило судорогой.
— Боже, — простонала я, стараясь совладать собой. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Когда я открыла глаза, и посмотрела на свою руку, на ней был порез, в котором так же как прежде, светилось что-то серебряное… я сразу догадалась, что это частичка его. Частичка моего Стива.
— Никки? — Мич смотрела на меня сверху вниз непонимающим взглядом.
Оглядевшись, и резко встав на ноги, я чуть не потеряла равновесие, но Мич помог мне устоять на ногах.
— Почему ты от меня убежала? — спросил он.
— Ты… там был Трев! Он гнался за мной! — в панике я начала тараторить.
— Нет, здесь никого нет кроме нас — усмехнулся Мич — но, возможно, у тебя галлюцинации, здесь это нормальное явление.
— Тогда это тоже галлюцинация? — нетерпеливо, я сунула свою руку прямо под нос Мичу. — Ты видишь тоже что и я? Это появилось буквально минуту назад, но как? — я смотрела на него растерянным взглядом.
— Я… я не знаю, Никки.
Как это могло произойти? Если этот порез появился, то возможно и Стив жив? Сердце готово было выпрыгнуть от этой мысли. Если он жив… Я перевела дыхание, успокоилась, боль отступала, и теперь только немного чесался порез, который появился совсем внезапно. Где-то глубоко внутри меня, все кричало и говорило мне, что Стив жив. Я прикоснулась кончиком пальца к порезу, аккуратно проводя по нему. Я была уверена, что это его частичка души. Мич повел меня дальше, и через несколько минут, мы очутились в парке развлечений.
— Что происходит? — удивленно спросила я.
— Твои воспоминания, — ответил Мич.
Парк развлечений… здесь в детстве мы отмечали мое день рождение… только сейчас все выглядело иначе: ржавые аттракционы, заросшие травой, черные птицы кружились над нами, от чего мне стало не по себе. И все было так серо, так непривычно.
— Папочка, я хочу вон на ту горку, — вдруг услышав детский, звонкий голос, я обернулась, но никого не увидела.
Голос отдавался эхом по все окружности, я узнала этот голос. Это я. Только маленькая.
— Папа, — прошептала я себе под нос.
Мне так хотелось его увидеть! Так хочется сказать ему что люблю его, что помню. Белая вспышка ослепила меня, и спустя несколько секунд, перед моими глазами мой кошмар, который я помню, и каждый раз содрогаюсь. Я вижу себя, только со стороны, и я зашла в заброшенный дом, где со стен крошилась штукатурка, в воздухе пахло затхлостью, а под ногами была кровь. Много крови. Я кричала, в истерике била по стенам. Как мне хотелось помочь самой себе!
— Мич, мне страшно — прошептала я.
— Это твои воспоминания, те, что находятся глубоко внутри тебя. — тихо ответил он.
Вспышка. Я лежу на операционном столе, привязанная и до смерти напуганная. Из глаз текут слезы, и мне режут руку, от боли я кричу, и не вижу лица, но… настоящая я… я вижу. Вижу того, кто это делает. Стивен. При виде него, мое сердце сжалось в комок. Его злорадная улыбка пробила меня до дрожи, зачем он это делает? Снова вспышка, но уже не такая яркая, может потому что я привыкла к такому яркому свету? Черт его знает. Я бегу по улице, изрезанная и вся истекаю кровью, никто не видит меня, и упав на колени, я сдалась. Около меня стояла смерть. Черная мантия, черная тень. Я уверена, что это она. Я закрыла глаза, чтобы не видеть это, потому что страх взял надо мной верх, и я вот-вот готова разрыдаться, и сделать все, чтобы этого не видеть, но судьба по всей видимости играет со мной не на шутку. Буквально секунду спустя, как я открыла глаза, я уже находилась в каком-то доме, та я, которой это снилось когда-то давно, рассматривала дом, на столе стояли тарелки, стаканы, вилки, ножи, и что самое странное, в тарелках лежала еда, а по столу бегали огромные тараканы, и они ели это. Затем вторая я направилась в гостиную, если это можно было так назвать, на камине стояли фотографии где были запечатлены я, мама и папа. Там мы были счастливы, там мы были настоящей семьей. Затем дверь открылась, и мы, стоя с Мичем, не двигавшись, увидели комнату, низкий потолок и окна, заделанные картоном и какими-то тряпками, потертый край стола и чадящий огарок свечи. И в ее свете — бледное красивое лицо молодого человека с лихорадочно горящими воспаленными глазами. Кристофер. Тогда я не сумела разглядеть лица, и потом мне казалось что это был Стив… но нет. Это Кристофер. Посмотрев на Мича, я больше испугалась за него, так как он был в шоке. Он никогда не видел такого…
— Это мой брат, — прошептала я, наклоняя голову вниз.
Может, они смогут увидеть нас? Услышать? Вдруг они могут что-то знать о том, что будет со мной дальше?
— Кристофер! — я шагнула вперед, и набравшись смелости, пошла прямо в плотную к нему. Другая я ничего не заметила, но эти огненные глаза посмотрели прямо на меня. И было ощущение что они смотрят в мою душу.
— Ты меня видишь? — тихо спросила я.