— Положительно.
— Тогда мы тут немного посидим, а потом сходишь, возьмешь вино у Даньки.
— А может, ты сама? — Неуверенно предложила она.
— Не-а, я на сегодня для всех мужиков недоступна и незрима.
— Ну, ладно, — с вымученным вздохом согласилась Лина. Вот же стеснительная какая!
Только я собиралась поговорить с ней о том, что от Данила бегать бесполезно, если он захочет, то догонит, как в комнату вошел Матвей.
— А ты тут что делаешь? — Лина мой вопрос вслух не подержала, но тоже выжидающе уставилась на парня.
— Так внизу нет никого, твой брат и его психованный друг сидят на улице и моей компании явно не жаждут.
— Ну ладно, оставайся, — Матвей успел расплыться в довольной улыбке, как я добавила: — Пока. — Улыбка пропала.
— Ну, Слав, можно я с вами побуду?
— Пока да, а там… посмотрим.
Мы втроем завалились на кровать и, прибрав к рукам Кузьму, включили какую-то молодежную комедию. Не сказать, что фильм очень понравился, но смешные моменты все же были.
Матвей под шумок попытался меня обнять и, словно невзначай, пару раз поцеловать, но я увернулась и одарила таким неласковым взглядом, что он предпочел сидеть на пионерском расстоянии, трогательно сложив ладошки на груди.
В половине девятого, когда пошли финальные титры, я отправила Ангелину за вином. И строго попросила этих двух дружков ко мне не приводить, даже если будут очень проситься.
Данил Меньшиков
До самого вечера наши девочки не показывались. На улице уже стемнело, когда на лестнице показалась как всегда чем-то смущенная Ангелина. Девушка осторожно потопталась на пороге кухни, не решаясь войти к нам, но и не уходя. А я, как идиот, смотрел на неё и чуть слюни от восторга не пускал.
— Что ты хотела? — Как можно более ласково спросил свою девочку.
— Ну… Слава решила устроить девичник и попросила принести вино и бокалы…
— А Матвей у вас тоже за девочку проходит? — Подал голос из кресла Дротик.
Злой такой голос. Вот дебил, так ничему и не научился…
Ангелина на этот вопрос только пожала плечами и, встретившись со мной взглядами, немного покраснела. Решил не смущать её ещё больше, потому сам принес все, что она сказала, ещё и вазу с фруктами прихватил.
— Я помогу, — ответил на её невысказанный вопрос и кивнул Сашке — мол, цени, какой я умный. Тот если и оценил, то как-то не так, потому что закатил глаза и одними губами прошептал: "Клоун". Решив не загоняться по поводу черной зависти к моим талантам, я пошел следом за Линой. Дротик топал следом, видимо, решил проследить, чтобы нас на полпути не похитили. Возле двери в комнату Ангелина остановилась и, оглянувшись через плечо на нас с Сашкой, сказала:
— Слав, это я. Правда, не одна.
— У нас девичник, потому эти двое могут только посидеть в коридоре, там ковер толстый, им будет удобно! — Даааа, крепко её Сашка задел…
Лина послала нам извиняющую улыбку и шмыгнула за дверь. А мы так и остались стоять, являя эпическую картину "Два придурка с персиками". Спустя несколько секунд мы и персиков лишились — дверь приоткрылась, оттуда высунулась рука мелкой и отобрала у меня вазу с фруктами.
— Если у вас там девичник, что в комнате делает Матвей? — Грозно спросил, молчавший до сего момента Сашка. Вот же ж зараза ревнивая, ведь только несколько часов назад сам признался, что был неправ, и опять…
В комнате Славы наметилось какое-то оживление. Мужской голос, а это мог быть только Мотя, если, конечно, они за пару часов не научили разговаривать крысу, негромко запротестовал, но это не помогло — в этот раз дверь распахнулась на всю ширину и последнего представителя нашего славного пола выпихнули в коридор. А нет, не последнего — следом ему в руки сунули Кузю. Мы с Дротиком наблюдали за этим цирком молча, потому что у обоих дар речи пропал. Матвей же недоуменно переводил взгляд с нас на животное в своих руках и обратно.
Только мы решили, что все — представление окончено, как в коридор вновь высунулась рука, на этот раз Ангелины, и отобрала у Моти крысу. Все, занавес.
Поняв, что женская половина затаила на нас глухую обиду, хотя, при чем тут я, упорно понять не мог, мы втроем решили серьезно поговорить обо всем, что происходит.
Мы только-только расселись в кабинете и разлили виски по бокалам, как со второго этажа донесся грохот. Первой же нашей мыслью была — на девочек напали! Потому, не сговариваясь, втроем рванули на помощь, причем так резво, что мы с Сашкой едва не застряли в двери. Юркий Матвей успел проскочить первым.
Радислава Меньшикова.
Мы расселись и наполнили бокалы. Я потянулась к тумбочке, чтобы поставить вино, но, видимо, пристроила его на край, потому что в следующую секунду бутылка коллекционного красного упала на пол, оставив стремительно расширяющееся не эстетичное пятно на ковре.
— А, черт, — выругалась я, пытаясь сообразить, чем можно промокнуть лужу. Наверное, события сегодняшнего дня сильно ударили по моему разуму. Потому что, вместо того, чтобы по примеру Лины, мчаться в ванную за полотенцем, я стянула с себя платье. Хорошо хоть, что сарафан льняной, должен нормально отстираться.
— Придется чистить, — с грустным вздохом сказала подруга. Комната сразу приобрела вид места преступления — все вверх дном, а две девицы затирают кровавую улику.
— О да! Это достойное окончание отстойного дня, — но развить мысль мне не дали. В коридоре раздался топот слонов, спешащих на водопой, дверь содрогнулась и, не устояв перед превосходящими силами противника, ввалилась в комнату вместе с частью коробки. Повисла интригующая тишина, только мелкая гипсовая пыль из раскуроченного косяка медленно опускались на пол, припорашивая пятно на манер свежего снежка.
Я хотела высказать наболевшее, но вовремя вспомнила, что приличные девушки матом не ругаются, потому захлопнула рот и представила все богатство картины, явившейся перед глазами этих… этих… Ну, вы поняли.
Лина сидит на полу и озверело трет ковер, я стою над ней, руки в боки, а из одежды только кружевные шортики и бюстгальтер. Немного с опозданием прикрылась своим сарафаном, который сейчас больше походил на плохо прополосканную половую тряпку. Ладно, на пляже и в более откровенных нарядах ходят. Надеюсь, видом своего исподнего я никому психологическую травму не нанесла.
Пауза все затягивалась. Парни не решались открыть рты, а я судорожно пыталась придумать цензурный вопрос, включивший бы всю гамму обуревавших меня чувств. Наконец, я не выдержала этой кустарной постановки последней сцены "Ревизора" и, смирившись с ситуацией, просто спросила:
— Какого вы мою дверь выбили?
Кричать и ругаться уже просто не было сил, да и какой смысл? Дверь обратно сама собой не вспорхнет и на место не встанет. Лина ошалело хлопала глазами, смотря на инициаторов погрома и комкая в руках "окровавленное" полотенце.
Парни же признаков жизни вообще не подавали, застыв в странных позах. Мотя так вообще забыл опустить ногу, которой дверь вышибал.
— А… — У Ангелины слов тоже не было. — Может, они онемели? — Несмело все же собрала она мысли в кучу. Её слова подействовали, но как-то странно — отмер только Данил.
— Вы чем тут занимаетесь?! Что за грохот?! — Отозвался брат.
— Позагорать хотели, а окно не открывается, — выпалила я на одном дыхании, сама ошалев от сказанного. У Дани глаза сначала сползли к переносице, потом брат недоуменно посмотрел на то самое окно, за которым уже царила ночь. Ох, это эпидемия какая-то! Ладно, эти два придурка, они, похоже, от природы разумом не богаты, а с Данилом-то что?! Резко поглупел от любви?
— У нас бутылка упала, — смилостивилась над ним Ангелина, решив не дожидаться, когда он себе мозг свернет, пытаясь понять мою мысль.