Эйден. Голый.
Я думаю, мои чувства были бы перегружены.
— Мы ведь говорим гипотетически.
Проницательный Эйден точно знает, куда направился мой разум, и, естественно, должен подразнить меня по этому поводу.
— Разве мысли о том, что я голый, заставляют тебя нервничать, Тея?
Да, черт возьми.
— Конечно нет.
Он смотрит на меня скептически, и я не виню его; я даже не поверила себе.
Он ухмыляется.
— Думаю, ты врешь.
Очевидно.
— Я не вру!
С тех пор, как мы прибыли в пляжный домик, всем стало очевидно, что Эйден не был так… обременен как раньше. Его настроение стало легче, он в игровом настроении чаще, чем когда-либо.
Знание того, что он отпустил свою охрану, — одна из самых трогательных вещей. Я не могу не чувствовать бабочек каждый раз, когда смотрю на него, который развлекается и выглядит на свой возраст, вместо белее зрелой роли, которую он был вынужден взять на себя.
Он все ещё Эйден, как всегда пугающий и не тот, кого вы бы хотели разозлить, но здесь он улыбается чаще и смеётся свободнее.
— Должны ли мы назвать это блефом, — говорит он мне.
— Но это не бле…
Иисус Христос.
Эйден просто берет и небрежно снимает свою футболку, оставаясь сидеть во всей своей мускулистой, бесподобной славе, полностью позволяя моей реакции раздувать его эго.
— Ты уверена, что тебе не неловко, когда я голый?
Я отвожу глаза от его пресса и издаю какое-то согласие. Он улыбается мне, озорной блеск мигает в его серых глазах.
— Так что ты не против, если я…
Вместо того чтобы закончить свое выступление, он встаёт и медленно расстегивает пуговицу своих джинсов. Мои глаза выпучиваются.
Дорогой боженька, он правда собирается раздеться?!
Он отвечает на мой молчаливый вопрос, медленно опуская свою молнию, и все это время смотрит на меня. Я сижу молча. Будто замороженная.
Что происходит?!
Он засовывает большие пальцы в джинсы и черные боксеры, поднимая на меня бровь.
Он этого не сделает…
Как раз когда он собирается стянуть свои штаны и боксеры Calvin Klein одним плавным движением, я закрываю лицо руками.
— Хорошо, хорошо! Ты выиграл! Хватит раздеваться!
Он смеётся и садится на кровать, не удосужившись застегнуть джинсы или надеть футболку. Не то, чтобы я жалуюсь, но из-за этого довольно трудно думать.
— Если тебе было неудобно, ты должна была просто сказать это, — дразнит он меня, садясь ближе, чем он был изначально.
Я доедаю свой бутерброд и закатываю глаза.
— Если бы я начала раздеваться, разве тебе не стало бы неловко?
Он моргает на меня.
— Ты буквально только что описала противоположность того, что я считаю проблемой. Но если ты хочешь это выяснить, ты всегда можешь просто начать раздеваться.
Я смеюсь и игриво ударяю его, но он ловит мое запястье и притягивает меня ближе к себе. Я реагирую так, как поступила бы любая рациональная девушка, а моем положении. Я целую его.
Независимо от того, сколько раз я целовала его, мое тело всегда реагирует так, будто это первый поцелуй. Бабочки, электричество, сердце замирает и многое другое.
В итоге мы запутались друг в друге, и Эйден оказался на мне. Он отстраняется и нависает надо мной на локтях, мои руки в его волосах.
— Ты знаешь, я раньше просто шутил, — говорит он тихим и честным голосом. — Я бы никогда не заставил тебя сделать что-нибудь, прежде чем ты будешь готова. Я не тороплюсь.
Я отвечаю ему, притягивая к себе и целуя изо всех сил.
Как раз когда обстановка начинает наполняться, распахивается дверь.
— Эй, ребята, мы собираемся… О, Боже! ВЫ ХОТЬ ЗАКРЫВАЙТЕ КОМНАТУ, ГОСПОДИ! — Ной закрывает глаза руками, ведя себя так, словно вид, нас вместе, физически сжёг его роговицу.
Эйден вздохнул и неохотно скатился с меня.
— Мы закончили, Ной.
Поскольку мы не кричали Ною, чтобы он ушел, он подсматривает сквозь пальцы и успокаивается, когда понимает, что я полностью одета.
— Ты должен начать стучаться, прежде чем врываться в комнаты, — говорю я ему, не очень злясь на Ноя, больше злясь на то, что мое время с Эйденом было закончено.
— Ну, вы, ребята, должны начать запирать двери, когда планируете заниматься этим.
— Мы не…
— Не имеет значения! Не хочу знать подробности. Как всегда, — перебивает меня Ной. — Просто пришел сказать вам, что близнецы потеряли сознание в постелях, и взрослые решили сыграть в пьющую игру, если хотите присоединиться.
Я смотрю на Эйдена, который на самом деле не большой пьяница. На самом деле, я не думаю, что когда-либо видела, чтобы он пил алкоголь.
В ответ он натягивает футболку и говорит Ною, что мы скоро подойдем в гостиную.
— Вы уверены? Я всегда могу сказать всем, что вы, ребята, были слишком заняты…
Я перебила его, сунув подушку в его лицо, как когда-то Аннализа, и он смеётся, закрывая дверь и направляясь к ребятам.
========== Глава 26. ==========
Игра с напитками, на которой мы остановились, была «Кубок короля». По сути, мы сидим в кругу с нашими напитками и колодой карт посередине, и по очереди переворачиваем верхнюю карту. Каждой карте присваивается значение, конечной целью является то, что кто-то должен выпить.
Например, «двойка» означает «ты», поэтому, если я достану ее, могу выбрать кому пить. «Тройка» означает «я», поэтому тот, кто вытягивает тройку, должен пить. «Семёрка» означает «небо», все должны поднять руки в воздух, и тот кто сделает это последним, должен пить и так далее, пока не закончим колоду, не перемешаем и не повторим.
Эйден играет с нами, и, несмотря на то, что он не слишком много пьет, алкоголь едва ли влияет на него, насколько я могу судить. Но после четырех полных колод и бесконечного количество пивных бутылок позже, все мы в значительной степени пьяны, Мейсон, Чейз, Джулиан и Шарлотта самые худшие из нас.
Мейсон и Чейз, потому что вместо того чтобы выпить напиток обычного размера, когда наступала их очередь, они обычно делали два гигантских глотка или выпивали половину своего пива.
Джулиан, потому что он был действительно хорошим «Мастером Вопросов» в первой игре (если вы вытягиваете «даму», это означает, что пока кто-либо не вытянет следующую даму, на все вопросы этого игрока, следует отвечать своим вопросом, а если спрошенный человек отвечает не вопросом, а ответом, то он пьет), так что всю оставшуюся ночь все преследовали его вопросами.
Ну и Шарлотта, так так была очень слабенькая.
— Чья очередь? — слышу я, как хмыкает Ной, когда я сажусь на пол с парой бутылок пива для тех, у кого пусто.
Никто не отвечает, не для того, чтобы быть грубыми, а потому что мы все помним, что он текущий «Мастер вопросов».
Вместо этого Мейсон переворачивает верхнюю карту. Это восьмерка, что означает, что он должен придумать правило, которое будет действовать на протяжении всей колоды, и каждый раз, когда вы его нарушите, нужно будет пить.
— Если ты снова скажешь «не ругаться», я вылью на твою голову все пиво, — угрожает Анна.
Правило «не ругаться» в первой партии — это причина, по которой большинство из нас немного больше, чем навеселе.
— Подожди, подожди, Анна. Ты не можешь принуждать создателя правил, — пьяно улыбается Мейсон. — Ладно, если кто-то вытянет карту с мастью червей, вам нужно будет поцеловать ближайшего человека противоположного пола на вашей…левой стороне!