— Я просто хотел бы вернуться и рассказать Шарлотте, что я чувствую. Я ЗНАЮ, что мог бы сделать ее счастливой, если бы у меня были яйца, чтобы сказать ей это. Но сейчас уже слишком поздно. Она сейчас с ним.
Мне больно замечать, что он продолжает называть ее «Шарлоттой» вместо «Чарли», его прозвище для нее, которое она так ненавидит.
Неужели все изменилось настолько, что он больше не видит ее как того же человека?
— Шар не с кем-то, — говорю я ему. — Она не знает, что чувствует. Это могло быть просто моментом. Ещё не поздно сказать ей, что ты чувствуешь; тебе придется с ней по-настоящему поговорить.
— Это ничего не значит, — вздыхает он. — Если бы она хотела быть со мной, она бы не была с ним.
Это немного злит меня. Чейз, как и Мейсон, постоянно общается со случайными девушками, а потом не понимает, почему «любимая» девушка не понимает, что он любит ее!
— Если бы ты хотел быть с ней, ты бы не связывался с другими девушками.
— Я говорил тебе почему…
— Я знаю, что ты говорил мне, почему, — перебиваю я, выпрямившись, переходя в режим атаки. — «Ты недостаточно хорошо для нее, и это разрушит вашу дружбу, и ты пытаешься двигаться дальше» и так далее. Уже слишком поздно возвращаться и что-то менять, но ещё не поздно исправить вашу дружбу с Шар.
— Но…
— Нет, — я ещё не закончила. — Ты уже вошёл в ее жизнь и, вероятно, повредил ее; тебе все равно придется что-то сказать. Сказав ей, что ты чувствуешь, не сможет сделать вещи еще хуже, чем сейчас.
— Что если она выберет Ноя?
— Хорошо, во-первых, мы даже не знаем, нравится ли она Ною или он ей.
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я все равно продолжаю.
— НО, если она выберет его, будь счастлив за нее. Ты ее лучший друг, и я знаю, что она не хотела бы потерять тебя, точно так же, как ты не хотел бы потерять ее.
Чейз смотрит на свои руки на коленях: — Я не знаю. Я подумаю об этом.
— Хорошо. Но подумай об этом в душе. Ты пахнешь выпивкой и барбекю.
Уголки его рта приподнимаются в легкой улыбке.
— В этом ты точно права.
Он встает, и подушка, которая прикрывала его, падает на пол вместе с сухими колечками, который не приклеены к нему. Я опускаю руки на лицо.
— Чейз!
— О, прости, — смеется он, поднимая подушку и прикрывая задницу, поднимаясь по лестнице.
— И сожги потом подушку! — кричу я ему вслед и слышу его смешок.
— Амелия? — зовёт другой голос, который посылает тепло всему моему телу.
Эйден выходит из своей комнаты, выглядя только проснувшимся.
— Черт возьми. Я разбудила тебя криками?
Его комната, комната Ноя и комната Анны и Джулиана находятся на первом этаже, но комната Эйдена ближе всего к гостиной.
— Сейчас 10:30, я уже сам встал. С кем ты разговаривала? И что случилось с диваном?
Я смотрю на диван и не могу удержаться от улыбки.
— Я разговаривала с Чейзом, он спал на диване. Это довольно длинная история.
Интуитивный взгляд Эйдена переходит от меня к дивану.
— Оу. Он пил этой ночью.
— О, думаю, тогда, это не длинная история, — смеюсь я, направляясь на кухню и беру рулон бумажных полотенец, бросая их Эйдену.
Он с легкостью ловит их и оглядывается на беспорядок.
— Черт возьми. Пожалуйста, скажи мне, что он не использовал все мои колечки «Froot Loops».
Я смеюсь, когда мы становимся на колени и начинаем вытирать диван, который, к счастью, кожаный.
— Мы всегда можем пойти и купить тебе еще, — говорю я ему, потому что между бардаком на полу и диване похоже, что Чейз использовал всю коробку.
Мы довольно быстро убираем беспорядок и заставляем диван перестать быть липким.
Как раз в то время, когда мы собирались приготовить завтрак в качестве награды, раздается звонок в дверь.
— Ты продолжай с яйцами, а я открою, — говорю я Эйдену, когда мой живот урчит в знак протеста.
Гостиная, кухня и небольшая передняя прихожая, в которой расположена дверь, находятся в одной большой открытой концептуальной зоне.
Поэтому, когда я смотрю в глазок, Эйден видит, как я отступаю в замешательстве.
— Кто там? — спрашивает он, подходя ко мне.
На крыльце стоят трое мужчин в костюмах, одного посередине я узнаю сразу.
— Это… мэр?
========== Глава 32. ==========
— Что… что нам делать? — я беспомощно смотрю на Эйдена.
Как мэр нашел нас? Он здесь, чтобы арестовать Эйдена? Он не пришел бы лично, чтобы арестовать его, верно?
В дверь снова стучат, и я снова смотрю в глазок, прежде чем Эйден откроет дверь.
Двое мужчин с ним определенно больше похожи на телохранителей, чем на полицейских, что меня немного успокаивает.
Но не сильно.
— Как ты думаешь, он знает, кто ты? — шепчу я Эйдену.
— Есть только один способ узнать, — говорит он, взглянув на дверь, перед которой я стою.
— Ой, прости, — смущённо говорю я.
Эйден — тот, кто может попасть в беду, но меня беспокоит то, что он выглядит совершенно невозмутимым.
Я открываю дверь, и меня встречают трое пустых, но пугающих лиц.
— Время пришло, — комментирует мэр Эндрю Кесслер, заглядывая в дом позади меня.
— Я могу вам помочь, — спрашиваю я его, слегка раздраженная, но все ещё сдерживая свой «вежливый» тон.
— На самом деле, да. Я хотел бы поговорить с моим сыном.
— Тогда это не тот дом, — Эйден выходит из-за меня, не то чтобы я старалась прикрыть его.
Эндрю улыбается, улыбка, которую я могу автоматически распознать, как не подлинную.
— Эйден. Посмотри на себя. Ты превратился совсем в молодого мужчину.
Мои глаза сужаются на мэре, я не вижу реакции Эйдена, но уверена, что она похожа на мою.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Эйден тоном, который посылает озноб по моему позвоночнику.
Эндрю и Эйден примерно одного роста, только Эйден всего на сантиметр или два выше. Эндрю ничуть не потерял форму, с широкими плечами и небольшим намеком на мышцы, но у Эйдена определено больше мышц.
— Я хотел поговорить, — заявляет Эндрю, звуча слишком спокойно для того, кто разговаривает со своим сыном, которого он бросил много лет назад. — Собираетесь ли вы пригласить меня или оставите нас стоять здесь, как незнакомцев?
Эйден быстро усмехается.
— Второе.
Он начинает закрывать дверь, но Эндрю быстро хлопает по ней рукой, не давая ей закрыться.
— Я думаю, что было бы лучше, если бы мы немного поболтали, — утверждает он, властно толкая дверь и входя, двое мужчин, которые с ним, следуют его примеру.
Выражение лица Эйдена не меняется; он очень хорошо маскирует свои эмоции, но я замечаю, как его рука сжалась в кулак, а жевалки на его челюсти начали дергаться.
Он закрывает дверь, и мы следуем за Эндрю в наш дом, когда Анна и Джулиан выходят из своей комнаты.
Они смотрят на мэра, стоящего в нашей гостиной со своими двумя телохранителями, затем снова на Эйдена.
Прошлой ночью он рассказал всем (кто был дома и за исключением своих братьев), кем на самом деле был мэр, поэтому они выглядят расстерянными, не зная как реагировать на это зрелище.
Джулиан смотрит на двух других мужчин, которые ещё не сказали ни слова.
— Здесь все в порядке?
— Все в порядке, — Эйден мешает ему, все ещё не показывая эмоций. — Пойдем поговорим на заднем крыльце.