– Ты… ты… – Шай хватает ртом кислород, размахивая пальцем перед моим лицом.
– Они у тебя очень острые. И у меня до сих пор отметины на шее после вчерашнего. Поэтому в следующий раз откушу, – пытаясь подавить смех, произношу я.
– Придурок. Наглый. Раздражающий… не приближайся уже ко мне, – размахивает кулачками, желая ударить меня. А не может. Её вена на шее так быстро бьётся, из идеальной причёски выбивается прядь, которую она сдувает с лица. И она кажется такой маленькой и милой, отчего жмурюсь и хохочу. Беззвучно. Расслабленно.
– Прекрати. Выпусти меня… немедленно сними своё тело с моего, – возмущается Шай, отталкивая меня в сторону.
– Прости… но… чёрт… это смешно, – опираюсь затылком о стену, которую задекорировали портьерами, и продолжаю улыбаться, наблюдая, как девушка резкими движениями поправляет причёску, осматривает своё платье. От этих действий, когда она стряхивает невидимые пылинки с груди, она колыхается, приоткрывая немного больше обнажённой плоти. Мой смех затихает. Ловлю себя на мысли, что заворожён бархатистой кожей, и от этого мой член дёргается, словно оживая от долгой спячки.
– Это не смешно, Рейден. Это нарушение субординации между тобой и мной. Не считай, что у тебя прав больше, чем у других после того, как ты увидел, что и у меня бывают плохие дни. Это ничего не меняет, ты понял?
Перевожу удивлённый взгляд на лицо Шай и моргаю, не понимая, о чём она говорит.
– Ты должен забыть. Ты на испытательном сроке. Ты «мотылёк», и постоянно попадаешься мне на глаза. У меня уже рябит в них от тебя. Вместо того чтобы, прятаться и показать, что твоё умственное развитие остановилось в двенадцать лет, ты должен был быть тем, кого я хочу видеть. У тебя есть сценарий, так следуй ему. Не увижу результата – без сожалений вышвырну тебя, – спокойно, уравновешено, словно не у неё несколько минут назад дыхания не хватало. Она уже взяла себя в руки, а я вот в шоке. От себя в шоке и могу только кивнуть, переваривая реакцию своего тела.
– Прекрасно. Всего доброго, – она подходит к шторам и немного отодвигает их, проверяя наличие публики.
– Шай, – голос понизился, выдавая то, что со мной происходит. Чёрт, да у меня сводит горло, во рту пересыхает, и меня бросает в пот.
Недовольно поворачивая голову, изгибает бровь.
– Я… прости… но у тебя… классная задница.
Цокает, закатывая глаза, и выходит из укрытия, когда я моментально краснею. Вот придурок. Полный. Законченный придурок.
Глава 17
Шайди
Чёрт возьми, как же он меня раздражает. Меня потрясывает внутри от этих прикосновений. Хочется помыться. Стереть со своего тела его горячие пальцы и мятное дыхание. Он мне настолько надоел, что готова без объяснений указать ему на выход, если бы не его успехи, которыми меня заваливают. И даже не волнует его познание о том, что мой организм не всегда мне подчиняется. Он должен был забыть, как нормальный человек. Но нет. Что с ним не так? Да и я тоже хороша. Нужно было его, действительно, послать, натравить на него кого-нибудь, а не самой разбираться. Не люблю, когда «мотыльки» слишком близко подлетают ко мне. А тем более водят мою машину, оставляя в ней приторный аромат своего парфюма, от которого тошнит. И не выветрился до сих пор. Поэтому открываю окна, выруливая с парковки ресторана.
Меня он не волнует. Ни капли. У меня полно других занятий. Начиная с отчётов, заканчивая отказами присоединиться к отдыху с Роксборро. В данной ситуации не могу выпустить из рук поводья. Потому что я его заместитель, его помощница. Человек, которому он доверил всё, и себя тоже. Развлекаться нет времени. У меня много работы.
У Элеонор выходной, как обычно, бывает по воскресеньям. Поэтому моя квартира приятно встречает меня тишиной и спокойствием. Удаётся принять душ и постоять под ним слишком долго, но до сих пор кожа полыхает. Ненавижу, когда ко мне прикасаются. Пачкают.
Рейден Броуд самый навязчивый и приторный «мотылёк», которого я встречала. Ему не откажешь в настойчивости, как и в глупости. Располагаясь в гостиной на мягком диване, включаю торшер и кладу на колени бумаги. Взгляд задерживается на указательном пальце, который попал ему в рот. Зло обхватываю его другой рукой и пытаюсь стереть это прикосновение. Отвратительно. И он имеет наглость ещё мне угрожать, требовать что-то и пылать от ярости. Да кто он такой? Никто. Моя карма и неверный поступок, за который расплачиваюсь.
Замираю, слыша, как в двери поворачивается ключ. Оборачиваясь, ожидаю, когда посетитель войдёт.
– Не спишь? – Тина проходит ко мне и опускается в кресло справа от дивана.