— Вау, Вишенка, просто вау. Ты выпила? Раздобыла травки у какого-то барыги и накурилась? Или прошла экспресс-курс психотерапии? — подколол он, и в обычный день я бы с лёгкостью обиделась, но сейчас лишь искренне засмеялась:
— Нет, нет, а о последнем можешь только мечтать.
— Жаль-жаль, — цокнул Айден и поспешил объясниться: — Я про травку.
Он сел напротив и протянул мне картонную коробку, а другую оставил себе. Третья осталась нетронутой в стороне. Я раскрыла крышку и уставилась на жареную лапшу с квадратными румяными кусочками — похоже курица.
— Я вроде себе с креветками заказывала, — нахмурилась я.
— Они у меня, — отозвался Айден. — На, держи своих морских гадов, — он отдал мне коробку, и мы обменялись.
— Ты сейчас работаешь? — пытаясь завязать разговор, спросила я и закинула в рот намотанную на вилку лапшу.
— Да. Как раз до твоего прихода сидел над заказом и писал код для какого-то сайта с лекарствами.
— Я тебе помешала? — напряглась я.
— Нет, ты чего. Я и сам уже хотел отдохнуть, а ты как раз вовремя пришла.
Я коротко кивнула, и мы продолжили есть, попутно рассказывая друг другу обо всём, что только придёт в голову. В основном говорил Айден: о том, как тяжело на последнем курсе, о выходе нового альбома своей любимой группы, название которой я не запомнила — вроде сколько-то там пилотов, — о том, как Киран пытается заставить его ходить вместе с ним в зал и о том, как он соскучился по своему младшему брату Адаму. Я же молча слушала и местами смеялась.
— Как там Гвен? — вдруг вспомнив о ней, невзначай спросил Айден, а я перестала жевать.
— Хорошо. Нашла себе нового парня — вот с ним и проводит время, — копаясь в остатках лапши, равнодушно бросила я.
— Рад за неё, — мило хмыкнул Айден.
— Ты всё? — желая сменить тему, я указала вилкой на коробку у него в руках.
— Да, — ответил он и встал со стула. — Спасибо большое, Вишенка, было вкусно.
Я встала следом.
— Не за что.
— Мне нужно будет сейчас просмотреть код и скинуть его заказчику, а ты пока можешь полежать у меня на кровати, — убирая приборы и пустые контейнеры, предложил Айден.
— Хорошо, — согласилась я и направилась в сторону его спальни, дверь в которую была открыта.
Из работавшего компьютера доносился слабый, непрерывистый шум вентиляторов, а яркий монитор являлся единственным источником света в небольшой комнате. Шторы были плотно задернуты, кровать небрежно расстелена, а в углу у шкафа валялась стопка одежды. Я прошла вперёд и устроилась на краю пружинистого матраса. Айден зашёл следом, закрыл за собой дверь и, не взглянув на меня, сразу же сел за рабочий стол. Его длинные пальцы начали быстро перебирать клавиши — то стирая что-то, то следом набирая, — а я пару минут любовалась ими, пока не надоело.
Поставив подушку на изголовье, я легла на неё спиной, вытянула ноги и достала из кармана джинс телефон. Стоило мне чуть сползти, как моя чёрная кофта задралась, обнажив часть живота. Потянув её вниз, я посмотрела на экран, который резко загорелся. Высветилось уведомление о новой публикации Гвен, и я нажала на него, не ожидая ничего особенного. Но стоило картинке загрузиться, как я быстро выключила телефон и кинула его в сторону. От увиденного в груди дрогнуло что-то живое. Пульс участился, от чего я начала слышать собственное дыхание, а Айден всё так же сидел, ничего не подозревая.
На фотографии Гвен выглядела, как всегда, безупречно — кожа её сияла, а улыбка собирала сотни комплиментов в комментариях. Но вот тот, кто сидел рядом с ней, в корне отличался. Он не глядел в камеру и не знал, что его фотографируют. Холодный взгляд сосредоточен на дороге, руки на руле, а верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, обнажая бледную кожу в свете ночи. Они сидели в его машине, за закрытыми окнами которой расплывался тёмный город. И я была бы искренне рада такой фотографии подруги, если бы только человек возле неё не вызывал во мне хоть какие-то чувства.
Позорно покидая поместье, я дала себе обещание больше не допустить и крошечной мысли о Вильяме. Но проходили дни, я несколько раз виделась с Гвен, и обещание было безнадёжно предано. Мой мозг в самой изощрённой пытке всё время подкидывал его образ, голос, запах — всё, что медленно сводило меня с ума и гнало к другим людям в поисках хоть какого-то отвлечения. И сейчас, увидев эту фотографию, я могла поклясться, что проклята, что нет в мире уголка, где не будет его...