— Гвен сегодня не было. Простудилась.
— Я не за ней приехал, — ухмыльнулся он, упиваясь моим секундным замешательством.
— А зачем тогда? — прищурилась я.
— За тобой, — без зазрения совести ответил Вильям и следом добавил: — Хочу показать тебе одно место.
Я тут же отрезала:
— Гвен его и показывай, а от меня отстань.
— Пожалуйста, Руна, — своим бархатным голосом он томно промурчал моё имя, позволяя французскому акценту проскользнуть меж букв.
Я не изменилась в лице, демонстрируя свою притворную непреклонность, но меня выдавал взгляд, безнадёжно прикованный к нему и давший слабину. Вильям, заметив это, хитро улыбнулся, показывая тонкие складки у губ.
— Ты же не откажешь мне? — надавливал он, и под натиском лунных глаз, с азартом смотрящих на меня, я теряла самообладание и в итоге сдалась:
— У тебя есть час.
Пройдя мимо него с высоко поднятой головой, я быстрыми шагами направилась к машине, но Вильям обогнал меня и поспешил открыть пассажирскую дверь.
— Не стоило, — кинула я, покорно садясь.
— Сделаю вид, что не слышал этого, — издал смешок он и захлопнул дверцу.
Сняв наушники и сунув их в карман, я обвела взглядом чистый салон машины: широкие чёрные кожаные сиденья, тонкий обруч руля и серебристую панель. А Вильям тем временем, придерживая ладонью пальто, обогнул капот и сел за водительское место. Прокрутив ключом, он зажёг мотор, осмотрелся вокруг через круглые зеркала и уверенно выехал.
Моё чёртово любопытство не позволило просто восхититься этой машиной и забыть, поэтому несколько ночей назад я перешерстила интернет в поиске модели. И не знаю зачем, но мне безумно сильно хотелось удостовериться — нашла ли я правильную марку или же ошиблась.
— Форд Мустанг? — якобы невзначай уточнила я.
— Шестьдесят пятого года. Интересуешься машинами? — подтвердил Вильям, и боковым зрением я заметила, как на его красивых губах заплясала ухмылка.
— Немного, — равнодушно соврала я и отвернулась к окну.
Портленд жил своей размеренной жизнью, заставляя людей изо дня в день ржаветь под постоянным дождём и не уходящей облачностью. Все уже кутались в зимние куртки, шарфы, шапки и перчатки, в руках держали горячий чай или кофе, а прогулки пытались избегать, прячась в магазинах и в метро. Хотя была середина ноября.
— Как прошли пары? — вырывая меня из пучины мыслей и явно пытаясь завязать разговор, неловко спросил Вильям и остановился на красном светофоре.
— Нормально, — сухо бросила я, но следом зачем-то дополнила: — И немного скучно.
— Понимаю, — с коротким смешком выдохнул он, снова трогаясь. — Сам еле как выжил на четвёртом курсе.
— Я на третьем, — подправила я.
— Сути не меняет, — с каплей иронии заявил Вильям.
Машина завернула на скоростную трассу, ведущую загород, и моим первым предположением стало поместье, но, если мне не изменяла память, оно находилось в другой стороне.
Достав телефон, я хотела было зайти в карту, чтобы посмотреть, в каком направлении мы едем, но случайная мысль ударила в висок тупым предметом, взывая тошноту от самой себя. Зайдя в нашу переписку с Айденом, я быстро напечатала слова извинения и лживое оправдание, что спасаю Гвен от температуры. Он ответил мне сразу же, успокаивая и говоря, что всё хорошо, а следом пожелал ей поскорее выздороветь.
«Какая же я мразь» — безустанно твердил внутренний разочарованный голос, больно надавливая на моральные ценности, и мне ничего не осталось, как согласиться с ним.
Я пала слишком низко, обманывая Айдена и Гвен, но, повернув голову и посмотрев на изящный греческий профиль Вильяма, мне ничего не оставалось, как откинуть голову на спинку кресла и прикрыть глаза. Если снаружи я и выглядела спокойно, то внутри билась в ужасной истерике, срывая с тела кожу и ударяясь о стенки своей ничтожности.
— Мы на месте, — спустя какое-то время оборвал тишину Вильям, возвращая меня в реальность.
Я открыла глаза и увидела перед собой стену из хвойного, непроглядного леса. Стволы сосен достигали невообразимой высоты, а вокруг была гнетущая, безлюдная тишина, и лишь мотор машины был единственным источником шума.