— Ты привёз меня сюда, чтобы убить? — отшутилась я, отворачиваясь к нему.
— Конечно, — усмехнулся он. — Сейчас достану из багажника топор и побегу за тобой.
— Не утруждайся, я не стану убегать.
— Заманчиво. Но, а если серьёзно, то я тебе не лес привёз показывать, — он вышел из машины, снова обогнул капот и отрыл дверь с моей стороны.
— Это ты из себя джентльмена строишь? — изогнула я бровь, вылезая наружу.
— Как грубо, — фыркнул он. — Мне нравится, продолжай.
— Значит, буду мягче.
— Ещё лучше, — хитро улыбнулся он.
Я, глубоко закатив глаза, рявкнула:
— Веди уже!
Он без стеснения потянулся к моей руке, обвил ладонь и потянул за собой в гущу леса. Я не стала сопротивляться, снова покорно следуя за ним, как это было в поместье. Но чем дальше мы шли, тем чаще я начала озаряться по сторонам.
— А мы не заблудимся? — озвучила я своё беспокойство.
— Когда я ещё был подростком, меня научили тому, как не потеряться в лесу. А ещё вот, — он поднял руку, показывая мне компас на экране телефона.
— Ценишь ретро-машины, любишь читать и умеешь ориентироваться в лесу. Сколько ещё секретов ты хранишь в себе? — прищурилась я, прожигая насквозь его затылок.
— Очень много, — обернувшись ко мне, ухмыльнулся он. И звучал его ответ как очередная шутка, но почему-то мне стало не по себе. Лёгкий холодок проскользнул вдоль позвоночника, заставляя поёжиться.
— Долго нам ещё по лесу гулять?
— Нет. Мы почти пришли, — сверяясь с компасом, сообщил он. И вдруг, помимо шуршания хвойных иголок и наших шагов, я услышала тихий звук прибоя. — А вот то, что я хотел тебе показать, — торжественно заявил Вильям и обогнул последнюю кору дерева.
Наконец остановившись, я затаила дыхание, увидев абсолютно безлюдное каменистое побережье, бушующие волны тёмно-голубой воды и бескрайнюю серость туч. В этот же момент с востока подул морской ветер, безжалостно путая мои волосы и прилепляя частицы соли к лицу.
— Пойдём, — покачнул меня за руку Вильям и потянул поближе к берегу.
Я жадно любовалась видом, о существовании которого даже не знала, живя в Портленде три года. Под ногами, скользя, бились друг о друга мокрые камни, и чем ближе мы подходили, тем громче становился шум прибоя. Солёная вода с силой билась о берег, становясь белой пеной, и её редкие брызги попадали мне на кожу, глаза и одежду.
— И как часто ты тут бываешь? — спросила я у него.
— Это второй раз.
Вильям остановился в пару шагах от моря и смотрел вдаль, а я, встав рядом с ним, делала то же.
— А в первый раз был с Гвен? — бесчувственно проговорила я, желая осадить его и унять назойливую мысль.
— Нет, один, — спокойно ответил он, стойко принимая мои нападки.
— Я не понимаю, зачем ты дурачишь её, — выдохнула я скорее отчаянно, чем осуждающе.
— Выполняю прихоть своего отца, — в его голосе слышалась такая же печаль, как у меня, и плелось оно с холодом безвыходности, которую я глубоко внутри понимала, но принимать не хотела.
— А без этого никак? Например, пойти против него? — обернулась я к нему и, удерживая волосы от напора ветра, взглянула в тусклые, безжизненные глаза.
— К сожалению, никак. — Вильям виновато опустил голову и больно закусил нижнюю губу.
На его чёрное пальто вдруг упала белая пушистая крупица, затем ещё одна и ещё, путаясь в ворсинках и медленно исчезая в них, будто тая. Неужто...
— Снег, — подтвердил мои догадки Вильям.
— Так рано, — шепнула я себе под нос и посмотрела в сторону.
Снегопад усиливался с каждой секундой, становясь белесой пеленой в воздухе, и обречённо тонул в неспокойном море, становясь его частью. Было одновременно завораживающе и тревожно наблюдать за тем, как умирают снежинки, но холод не дал долго себя ждать и вскоре пронзил меня сквозь одежду. Я жалко обхватила себя руками, и, заметив это, Вильям широко раскрыл своё пальто и кивком указал мне прижаться, чтобы согреться. И, недолго думая, я прильнула к нему. К тёплому, почти горячему телу, твёрдым мышцам, обтянутым бархатной кожей, полюбившемуся запаху винограда с табаком и ритмичному биению сладкого сердца, которое я молила никогда не останавливаться. Обхватив его талию обеими руками, я прижалась щекой к периодически вздымающейся груди, а Вильям, закутав меня в своём пальто, крепко обнял за поясницу, казалось, без желания отпускать. И было оно взаимное.
Вместе, смотря на горизонт бескрайнего моря, мы потеряли счёт во времени и простояли так, пока снегопад не стал хуже. Он терялся в волосах, напитывая их влагой, ударялся о кожу, сливаясь с прилипшей туда прежде солью, попадал на ресницы и глаза, заставляя зажмуриться.