— Но, наверное, Маша не хочет…
— Маша не хочет токсикоз в сорок лет. А тебя она вполне даже хочет, — я хмыкнул, глядя, как он посмотрел на меня. Завел машину и снова выехал на дорогу. Ночью машин практически не было, так что доехали до дома быстро.
— И что мне делать? — Громов нарушил царившее молчание.
— Я уже сказал. Или ты делаешь предложение и мы быстро вас женим, или ты подбираешь себе замену и можешь продолжать собирать вещи. И да, почитай уже Кодекс, если до сих пор этого не сделал, весьма интересные вещи можно из него узнать. — Я покосился на Егора, который, судя по решительному выражению, застывшему на лице, принял, наконец, решение.
— Так, значит, ты станешь моим пасынком, — Громов усмехнулся. — Мне тебя как звать, сынок?
— Помечтай, — хвала богам, он сильно не возникал, и очень быстро врубился в ситуацию. Похоже, что мама просто объяснять не умеет. Я посмотрел на окна. В доме деда никто не спал. — Называй меня Костя. Это будет вполне нормально. Пошли, у меня где-то кольца валялись. Я уезжаю отдыхать и хочу, чтобы меня хотя бы пару дней никто не трогал.
— Ну теперь сам помечтай, чтобы тебя не трогали. — Громов усмехнулся. — Неужели они всё ещё ругаются?
— Вот и посмотрим, чем они занимаются.
В доме царила тишина. Но, как только я открыл дверь, в холле материализовался Назар Борисович.
— Где мама? — спросил я.
— Рыдает в библиотеке, — как всегда спокойно ответил дворецкий.
— И из-за чего рыдает? — Громов уже хотел пойти туда, но я его удержал.
— Думает, что Егор Владимирович уехал. Или вот-вот уедет. В общем, что вы её бросили, Егор Владимирович. — Назар Борисович осмотрел меня, видимо пытаясь понять, где моя верхняя одежда. Хоть и сентябрь стоит, но по ночам уже довольно свежо.
— Пошли, кольцо найдём, — я взбежал по лестнице. Где-то в столе у меня россыпью лежат побрякушки. Не слишком дорогие, но сделать предложение, пойдет, пока она ничего себе в голову не вбила.
— Устинову позвони и пропесочь его по полной, когда с Марией всё решится, — Сказал я, роясь в столе в ворохе ссыпанных туда как попало украшений, и пытаясь найти кольца.
— Зачем? — Громов удивился такой смене разговора.
— Он на время отсутствия Егора Ушакова является ответственным за безопасность целого клана. И не имеет права так подставляться. А если бы Юлька за него не перепугались и не позвонила мне? Сколько бы он ещё смог продержаться? И мне что-то не показалось, что у Устинова всё было под контролем.
— Хорошо, я поговорю с ним. Наверное, так действительно лучше, чем, если на него Ушаков начнёт давить. — Кивнул Громов, а я, наконец-то нашёл то, что искал.
Колец было несколько. Я сгреб их в горсть и протянул Громову, пускай выбирает. Сам же взял в руки шкатулку с браслетами стихий. Их осталось четыре. Оценивающе посмотрел на Громова и отверг эту идею. Не стоит. Ему будет сложно с ней примириться, тем более, что у него никогда не было дара. Но вот валяться им здесь действительно не стоит, хватит с меня одного несчастного случая.
— Думаю, вот это подойдёт, — подал голос Громов. Я встрепенулся и посмотрел на него. Выглядел Егор не слишком уверенно. Он протянул мне остальные кольца.
— Да оставь себе, — я махнул рукой. — Они недорогие, но как небольшие презенты вполне сгодятся. Ты сам дойдешь, или тебя за ручку отвести?
— Я сам справлюсь, — и Громов вышел из комнаты. Я ещё немного постоял, просто глядя перед собой. Из этого транса меня вывел телефонный звонок. Звонила Анна. — Да, Аня, что-то случилось?
— Мы не спим, и думаем, надо уже волноваться или ещё есть время дождаться твоих оправданий?
— Я у деда. Здесь идёт скандал с битьём посуды. Извини, что задерживаюсь, но это касается клана, сама понимаешь.
— Я понимаю. То есть, ты не подвергаешься смертельной опасности, не выслеживаешь врагов и даже никого не допрашиваешь? — уточнила Анна.
— Нет, в данный момент я стою посреди своей комнаты в доме деда и пытаюсь понять, что я здесь делаю. Сейчас поеду домой.
— Хорошо, я скажу Ушакову, чтобы он перестал бегать по комнате и шёл спать.
— Ты тоже ложись, я скоро буду.
Проходя мимо библиотеки, я не смог себя пересилить и пройти мимо не посмотрев, чем там мать с Егором занимаются.
Она сидела на диване, обхватив Егора за шею и прижавшись к его плечу. Она рыдала так, что всё её тело сотрясалось. Громов осторожно обнял её, притянув к себе и посмотрел на меня, словно спрашивая, что делать-то, почему она плачет, вроде бы он предложение сделал и не сбежал, что ещё этой женщине надо?
Я развел руками и закрыл дверь. Пускай сами разбираются, уж здесь я Громову точно не помогу ничем.
— Догнал? — в холле возле двери меня ждал дед.
— Можно и так сказать. А что тут случилось? Из-за чего такой водопад?
— Она думала, что Громов испугался ответственности и сбежал. Я пытался её убедить в обратном, но… — дед покачал головой. — Громов действительно пытался уйти?
— Мы вытаскивали Устинова из сомнительной рыгаловки. Но Громов действительно хотел уйти, это да. Правда, он думал, что ты выдаешь маму замуж за представителя какого-то клана, ну и психанул. Вряд ли он смог бы делить свою женщину с кем-то ещё.
— Теперь разобрались?
— Разобрались. Я ему кольцо дал, чтобы он её успокоил, но она только ещё больше разрыдалась.
— Это нормально, — дед потер подбородок. — Ладно, пойду спать лягу.
— Угу, спать, я так и понял. Ты хотя бы отдохнуть не забудь после такого сна, — в меня полетела диванная подушка, но я весьма ловко от неё увернулся и с чувством собственного достоинства, одернув устиновскую рубаху, вышел на улицу.
— Тебя сюда привезли? — Юля села за руль и покосилась на Устинова, который с трудом поместился рядом.
— Да. Я, собственно, предполагал, что Керн за мной кого-то пошлет и отпустил машину. Не думал, правда, что он тебя заставит.
— Он меня не заставлял, — Юля завела машину. А Денис на неё покосился, но промолчал. — И куда теперь?
— Решай сама. — Он откинул голову и закрыл глаза.
— Ты правда сын клана?
— Это проблема? — он спрашивал, не открывая глаз. — Если дело только в этом, не беспокойся, мой клан вычеркнули из реестра кланов Российской империи.
— За что? — она удивительно посмотрела на него.
— За преступление, достаточно тяжкое, чтобы Совет вынес решение о наказание всего клана, а не только виновного члена. — Денис открыл глаза. — Что ты решила? Куда едем?
— Ко мне, — и Юля решительно выехала на дорогу.
В её маленькой, уютной квартире сразу стало мало места, когда там появился Устинов. Она усадила его на стул.
— Нужно твои ссадины обработать, — и Юля заметалась по комнате, пытаясь вспомнить, где у нее бинты и антисептики.
Наконец, подтащив столик к стулу, где сидел Денис, она начала осторожно промокать ссадины, убирая кровь и грязь, стараясь не причинить лишней боли. Он только морщился, когда она касалась наиболее болезненных участков и всё это время смотрел на неё, практически не мигая. Когда Юля коснулась корпией разбитой губы, Денис перехватил её руку. И подтянул к себе, запуская руку в волосы. В его глазах Юлия увидела вопрос и нерешительно кивнула, отвечая. А потом закрыла глаза, почувствовав во рту лёгкий привкус его крови, потому что губа была разбита, а она не успела её как следует обработать.
Несмотря на то, что я говорил Анне, Егор ждал меня, меряя шагами не слишком большой холл.
— У тебя бессонница, или ты снова нас затопил и решил всё быстренько убрать, пока мы не заметили? — спросил я, заходя домой.
— Я тебя ждал, — Егор кивнул в сторону библиотеки. Да что вас всех туда как магнитом тянет? Я же ещё сейфы так и не открыл. Да и как это сделать, если в библиотеке постоянно кто-то находится, а на сейфах может висеть много чего весьма неприятного.
В библиотеке я упал на диван. Что-то устал за этот бесконечный день.
— Ну, и что ты молчишь? Столько ждал, а теперь ничего не говоришь, — я посмотрел на стоящего напротив меня Егора.
— Мне прадед звонил и всё рассказал, насчёт того, куда ты сразу после ужина отправился. Мы все обсудили и многие вопросы сразу же снялись.