Сашка же всё ещё не спал по ночам, да, собственно, он вообще не спал, мог подремать где-нибудь в кресле, а так всё больше сидел, уставившись в одну точку пустым взглядом.
В этой квартире он облюбовал угловой диван на кухне, где я его и нашёл. Он выглядел гораздо лучше, чем вчера. Даже улыбнулся, увидев меня.
— Утра, — коротко поздоровался я и сунулся в холодильник. Где-то там я оставлял бутылку воды.
— Доброго. — Он чуть наклонился в мою сторону, раздувая ноздри. — От тебя пахнет её кровью.
Я пожал плечами нарочито безразлично.
Не то чтобы я действительно пытался скрыть следы.
— И как? Говорят Поющие ощущаются совсем иначе.
Я не был уверен, что то ощущение бесконечной силы зависело от того, что её кровь пела для меня. Скорее, я был склонен считать, что я краем сознания успел увидеть ту мощь, что спрятана внутри неё самой.
Но не берусь ничего утверждать.
Не с чем сравнить.
— Мы вернёмся? — спросил Сашка тихо, спустя неполную минуту тишины. Он не смотрел в мою сторону, но видимо всё это время думал о том, что сказал Леон, и какие перспективы нам открылись.
Я пожал плечами.
— Не обязательно. Если тебе хочется остаться, то мы можем.
— Нет. Я не уверен хочу ли я вернуться, но здесь я точно оставаться не хочу. Ты чувствуешь? — Его голос внезапно стал взволнованным.
— Что?
— Бежим!
Я привык доверять брату как себе, поэтому в считанные минуты оказался в коридоре у двери и только здесь почувствовал то же, что и он.
Тяжёлый гнилостный запах костей, плесени и мертвечины. Слишком хорошо знакомый запах.
Первый раз я почувствовал его, когда мы бежали через Южные горы, чудом уйдя от пришедших по нашу душу вампиров. На шестые сутки нарвались на группу магов, они, не думая, атаковали меня, но Сашка успел прикрыть, принял на себя первый самый сильный удар. Он убил тогда почти всех, но и сам очень сильно пострадал. После стычки он был похож на биологический конструктор, небрежно склеенный в приблизительно гуманоидную форму. Как он выжил — до сих пор не знаю, но запах магии я запомнил раз и навсегда, а потом и узнал как их зовут, последователи искусства смерти, которые всегда несут большие неприятности.
Никогда не хотел бы с ними пересекаться.
Да только вот пришлось.
В моменты опасности с Сашки слетала вся эта его меланхолия. Он становился серьёзным и решительным. Не прошло и десяти секунд, как мы были готовы покинуть квартиру, но всё равно не успели.
Дом вздрогнул от фундамента до самой крыши, а затем с жутким грохотом и скрежетом стал складываться.
Я бросился к лестнице, уже понимая, что не успею спасти Кристину, плевать что у неё там за внутреннее могущество, сможет ли она спастись от завала, большой вопрос. Сашка, словно прочитав мои мысли, побежал наверх сам, коротко бросив, чтобы я спасал себя.
Люди с криками выбегали из своих квартир, но почти никому не удалось выбраться. Дом, словно карточная пирамидка, сложился сам в себя, меня затянуло куда-то вниз и засыпало кусками бетона. Чудом не размозжило голову, только сильно приложило по виску и зажало правую ногу в тиски.
Больно.
Рядом с нами колдовал очень сильный чернокнижник. Возможно тот же, что напал на нас почти три года назад. Интересно, это был такой необычный способ нас убить или же ему просто чем-то помешал этот дом?
Сашка нашёл меня спустя почти час, к тому времени придавленная правая нога окончательно потеряла всякую чувствительность.
Краем сознания я слышал завывающие сирены скорой помощи, но почти не мог сконцентрироваться на них.
— Брат?
Я не сразу узнал его голос, но откликнулся скорее на рефлексах. Он проламывался ко мне откуда-то сбоку, отбрасывая в сторону куски бетона и другого мусора.
— Крис…
— С ней всё в порядке, я успел. Давай руку, я вытащу тебя.
— Нога…
Сашка скривился и пролез ко мне. Приподнять бетон не получалось и Сашка проверив крепость окружающего нас завала несколькими ударами надколол плиту. Кусок удалось сдвинуть и высвободить ногу содрав с неё почти всю кожу.
Даже хорошо, что чувствительность я потерял ещё раньше.