А потом отчего-то развернулся и, чуть склонив голову, посмотрел прямо на меня и запел о доме.
О возвращении домой. О длинном извилистом пути и о том, что дома всегда ждут.
Кто может ждать меня? Разве что, воспоминания.
Менестрель пробежал пальцами по струнам, допевая: «Друг мой вернёт мне мой дом и надежду на жизнь».
Люди, наделённые даром Слова, похоже одарены ещё и великим Знанием, как волхвы или какие-нибудь божества. Иначе песню, которую спел юноша, не объяснить. Нельзя просто случайно так попасть.
— Красиво поёт, — произнесла Дайша, садясь рядом со мной и нагло воруя из только что принесённой тарелки кусок мяса. Она подкралась ко мне так незаметно, что я бы даже вздрогнул, не будь так глубоко погружён в свои мысли.
— Где твои друзья?
— Спускаются. Во всяком случае, мой брат уже идёт.
— Тогда я тебя покину. Чтобы не вызывать лишних вопросов.
— Как пожелаешь, но это всё равно заметно. — Я улыбнулся.
Дайша на мгновение задержалась, но всё же ушла. И в ту же секунду в зале появился Сашка, он почти сразу меня увидел и пошёл в моём направлении.
— Смотрю, ты тоже не терял времени, — заметил он, а затем своровал из тарелки кусок мяса и, почти не жуя, проглотил его, совершенно не обратив внимание на мой удивлённый взгляд.
Что-то я упустил тот момент, когда он начал есть обычную еду.
Или это случилось как раз сейчас?
Мне кажется, что он сам даже не заметил того, что сделал.
Губы против воли растянулись в улыбку, брат принял её на счёт прошедшей ночи, а я не планировал ему ничего объяснять.
Надежда такая хрупкая, её страшно раздавить в пальцах. И я поспешно отогнал прочь лишние мысли.
Дождь за окном всё усиливался. Мы выбрали самое неудобное время для путешествий. Кристина сбежала по ступенькам, быстро дёрнула с моей тарелки последний кусочек мяса, я даже возмутиться не успел, только мельком заметил свежую рану на шее, хоть она и прятала её за воротником, но если знать куда смотреть, то заметно.
Ничего не говоря, она кометой унеслась в дождь, натянув на голову капюшон.
— И куда это она? — спросил я, попутно раздумывая, заказать ещё мяса или денег всё же жалко.
— Она не говорила, что куда-то собирается. Может быть, маков решила нарвать. Пока на улице никого, самое время.
Несмотря на свой безразличный тон, Сашка поднялся и пошёл следом.
Я проводил его взглядом и, когда обернулся, увидел, что за моим столиком свободно разместился менестрель. Он держал в руках кружку, ароматно пахнущую специями и вином, но не пил, скорее просто грел пальцы. Он улыбнулся мне, но в глазах у него была всё та же тоска.
— Спасибо, — произнёс он, его голос прозвучал чуть хрипловато, почти шёпотом.
— За что? — я опешил немного.
— За то, что открываешь сердце для слов. Не уходи пока. У меня есть для тебя ещё одна песня.
— Как тебя зовут?
— Называй меня Тэм.
Менестрель сделал один глоток и, покатав вино туда-сюда, медленно проглотил, а потом спокойно ушёл обратно, туда, где для него оставили целый дубовый стол, на котором так удобно сидеть.
Кристина вернулась, когда уже совсем стемнело. Повесила грязную и мокрую куртку у входа и устало села за стол.
— А… — она осмотрелась, но Сашку так и не увидела. Он зашёл спустя пару секунд вслед за ней, тоже мокрый и нахохленный.
— Следил что ли? — Кристина нахмурилась.
— Охранял, — поправил Сашка. — Я не смотрел что ты делаешь, просто был на расстоянии твоего крика.
— Спасибо, конечно, но здесь абсолютно безопасно.
— Здесь нет нежити, но люди порой хуже, — не согласился я.
Кристина только фыркнула, но больше возмущаться не стала. Посидев немного, она пошла к себе и прихватила Сашку, а менестрель словно только и ждал, когда я останусь один, снова повернулся, ухмыльнулся невесело и запел.
И вот тут мне почему-то стало страшно.
Даже не страшно — жутко.
Ты будешь один по дорогам идти.
По дорогам, что не имеют конца.
Забудешь себя. Забудешь других.
В руках лишь альбом.
В нём рисунки и боль, которую ты сохранишь.
Я, кажется, даже не дослушал. Пришёл в себя уже в середине лестницы. Яркие картинки не сбывшегося ещё, но такого близкого будущего, огнём опалили нервы, и я чуть не упал. Вжался лбом в холодное стекло небольшого окошка над лестницей.
Медленно выдохнул.
Этого не случится. Не скоро. Всё будет хорошо. Мы вернёмся домой и всё будет хорошо.
Самоубеждение не помогало. Я видел своё будущее в глазах кудрявого мальчишки, который грустно улыбался мне в спину. Я видел будущее в чужих мыслях, без эмоций, как состоявшийся факт, как то, чего не избежать.