Мы уехали днём, пока собрали сумки, пока перекусили, до следующего города мы не успевали доехать засветло, но Кристина предлагала срезать путь, она хорошо знала здешнюю местность и могла провести нас короткими лесными тропами.
Мы не стали отказываться. Осень — красивое время года.
Я буду её ненавидеть так сильно…
Свободные бесконечные поля раскрашенные яркими цветами протянулись до самого горизонта. Мы несколько раз останавливались прямо в поле перекусить и попасти лошадей. Это было похоже на отдых. На приятное путешествие.
К городу к ночи мы не успели. Слишком расслабленно ехали. В отличие от летних путешествий, сейчас ночью было не так уж комфортно. Холодно, а из-за набежавших туч совершенно не было видно звёзд. Без их света оказалось очень темно и только иногда показывала свой лик полная луна освещая всё вокруг.
Сашка выглядел нездорово бледным, но продолжал улыбаться. Вроде как просто не выспался, слишком много рисовал, а потом и длинная дорога.
Да только я знал, что с ним на самом деле.
Жаль, что не мог ничего сделать с этим. Я вообще не представлял, что делать сейчас. Просто двигался вдоль течения.
Спать не хотелось, прохладный воздух бодрил.
Сашка ехал чуть впереди меня бок обок с Кристиной. Они о чём-то разговаривали, недостаточно тихо, чтобы я не мог расслышать, но я намеренно не прислушивался, сосредоточился на окружающих звуках, например, на шагах. Кто-то шёл нам навстречу и если бы мы были на дороге, то в этом не было бы ничего необычного, я бы даже внимания не обратил, но мы ехали через поле. Наткнуться на такого же безумного путешественника, да ещё и пешего — нереально.
— Саш…
— Слышу.
Кристина бросила на меня непонимающий взгляд. Я приложил палец к губам и мы попытались обойти подозрительного человека. Он тоже сменил направление. Он нас тоже заметил. Сашка спрыгнул на землю и вытащил клинок из ножен.
Пока так, просто из лишней предосторожности. Может кто-то заблудился.
Мы остановились в ожидании и чем ближе он подходил, тем больше становилось ясно — он не заблудился.
От путника пахло склепом.
— Уходите, — одними губами произнёс Сашка тоже почувствовав кто приближается к нам.
Я покачал головой.
Он скривился.
О, как он хотел закончить всё легко. Идеальный вариант. Отвлечь противника и по возможности умереть прямо здесь, чтобы никто никому ничего не был должен.
— Ты не будешь сражаться один, — прошипел я тоже спешиваясь.
Когда человек подошёл, стало понятно, что он не чернокнижник, а пробуждённый. Их было легко спутать. Таких существ выращивали годами вкладывая в них огромную силу. Этого, скорее всего, отправили по нашему следу, но он немного заплутал и нашёл только сейчас, когда уже нет смысла нападать, но у него есть только приказ ради которого он существует.
В бою они не уступали создателю по мощи, но значительно отставали по уму. Нас двое, я не ослаблен, мы убьём его.
— Матвей, — он редко называл меня по имени, почти никогда, только когда очень злился, — не сходи с ума, это мой долг, не твой. Вали отсюда вместе с Кристиной.
Ага, разбежался. Здесь только я могу приказывать так, чтобы нельзя было ослушаться.
Вдвоём у нас было больше шансов победить пробуждённого. Я замешкался выпутывая клинок из петель на сумке и встал рядом с братом. Крис тоже осталась, не стала убегать, отошла чуть в сторону и отвела лошадей, она не могла атаковать, ей вообще сейчас не стоило колдовать, и так уже стояла на грани, ещё немного и у неё не останется выбора, дар изменит её и уведёт за собой.
Сашка в ярости сцепил зубы и кинулся навстречу противнику.
Смертельно раненый зверь опаснее любого другого. Он уже не боится за свою жизнь, он уже ничего не боится, превращается в слепое оружие с одной единственной целью — забрать чужую жизнь с собой.
Пробуждённый невероятно силён. Сашка старается перетянуть на себя всё его внимание, не оставить ему ни одного мгновения на то чтобы атаковать кого-то кроме него.
Сашка не готов умереть просто так. Он внезапно сейчас очень хочет жить, но уже не может. Не сможет. Он знает, что этот бой для него последний.
Боль рвёт его изнутри. Он пытается привыкнуть к ней, не обращать внимания, но это почти невозможно. С каждой минутой боль становится сильнее. Сашка знает, что так выглядит его смерть, она идёт очень медленно, смотрит в его глаза, затянутые серой дымкой, и улыбается.
Она чем-то похожа на Антаю.
Она тоже любит смотреть на мучения, а значит, будет ждать до конца.
«Я должен победить. Должен».
Он кидается вперёд, забывая о боли, забывая о смерти. Отталкивает Матвея в сторону. Принимает на себя очередное заклинание, которое наверное должно было бы его убить.