Я уже очень давно не чувствовал такого голода. Её обнажённая шея путала мне мысли.
— Иди сюда. — Мне показалось, что это не мой голос, что это сказал не я, но Крис медленно повернулась и, словно механическая кукла, встала, сделала два шага, потом замерла, и я снова её позвал.
Она подчинялась так легко.
Я слышал, как бьётся её сердце, я мог буквально видеть, как кровь движется по её телу. Я потерял ощущение пространства и времени. Важно было только одно — чтобы она подошла ближе.
Шаг. Ещё один. Кристина шла медленно, но совершенно не сопротивлялась, зачарованная моим голосом, который я сам не мог узнать. Я уже чувствовал её запах.
Мог коснуться.
Я поднял руку. Потянулся к ней.
Незримый удар швырнул меня на подушки и с силой придавил к матрасу.
— Силён, — коротко произнесла Кристина, пятясь к креслу. Она держалась руками за виски, словно её накрыл внезапный приступ мигрени. — Ещё бы немного…
Голова взорвалась фейерверком, я перестал воспринимать слова. Её чары не отпускали кажется ломая мне рёбра.
Я стиснул зубы, пытаясь отрешиться от боли. Закрыл глаза, уходя в своих мыслях так далеко, как это было возможно.
Боль не то чтобы ушла, она просто стала не так важна.
— Не волнуйся, мы можем не чувствовать боль, игнорировать её. — Антая светло улыбается, смотрит мне прямо в глаза, не отрываясь, потом, ничуть не морщась, она вытаскивает из ладони небольшой нож, вогнанный по самую рукоять. — Хочешь? — Она протягивает мне руку, с которой медленно стекает кровь.
Конечно, я хочу.
Только не крови.
Хотя, пожалуй, и её тоже.
— Эй! Не уплывай! Брат! Очнись!
Голос Сашки ворвался в мой разум, возвращая из воспоминаний к реальности и боли.
— Я не умру, — хрипло уверил я. На губах вспузырилась кровь, но я не мог глотать, поэтому алые струйки сбегали по щекам и путались вязкими каплями в волосах.
— Какого чёрта ты такой хрупкий, — прошипела Кристина.
Я прохрипел что-то едва ли понятное, сам не знаю что ещё хотел сказать.
— Держи его крепче, — обратилась она к Сашке. — Если он дёрнется, то сделает только хуже.
— Слышал, брат?
Я коротко кивнул. Головокружение усилилось, перед глазами застыла тёмная пелена, а потом я окончательно потерял сознание.
И это было лучшим, что случилось со мной за последнее время.
Не знаю, сколько я провалялся в беспамятстве, но к моему пробуждению боль притупилась, и я даже смог дышать насколько позволяла тугая повязка.
— Саш?
Брат сразу оказался рядом.
— Как ты?
— Я ещё не определился. Сколько я без сознания?
— Три дня.
— Чёрт, ты не охотился?
Он покачал головой и в его расширившихся зрачках я прочитал острый приступ боли.
Он едва контролировал себя, а я сейчас не мог даже своей крови ему предложить.
Если уж быть совсем честным, то я тоже чувствовал жажду и, окажись в пределах досягаемости кто-то живой, едва ли я смог бы сдержаться.
— Хреновый из меня охотник, — я невесело хохотнул.
— Да уж. Тут ты просчитался… Я волновался. Ты не приходил в себя так долго…
Он забрался в кровать и прижался к моему боку, стараясь не причинять боли. Я взлохматил его волосы и уверенно сказал:
— Я не брошу тебя, не волнуйся.
Жажда не отступала, я думал, что станет легче, но нет.
— Интересно, если я пойду сейчас к Кристине и попрошу у неё немного крови к чаю, как далеко она меня пошлёт? — задумчиво спросил я пустоту, и Сашка тихо рассмеялся, видимо в красках представив себе эту картину.
Шутки шутками, а на охоту идти необходимо. Я ещё ничего, переживу, но вот брат… три дня для него непозволительно большой срок.
За окном стояла глубокая ночь. Удивительная удача. Ещё большая удача — парочка влюблённых в тени раскидистой берёзы совсем недалеко от нашего подъезда. Далеко я бы не добрёл.
Одновременно с невероятной слабостью я чувствовал в себе силу, которой не ощущал никогда. Словно весь мир вокруг — застывшая декорация, которую я могу изменять по своему желанию. Сейчас, правда, все желания были сосредоточены вокруг простого инстинкта насыщения.
Я даже не запомнил, как укусил парня. Единственное, что было реальным в тот момент, так это кровь. Я успел остановиться до того, как кровопотеря юноши стала критичной. Он потерял сознание, и я оставил его прямо там, непривычно легко залечив раны на шее. Девушку я поманил за собой. Она не кричала и не сопротивлялась, с первого мгновения попав под контроль разума. Когда я отпущу её — она даже ничего не вспомнит.
Сашка едва дождался, когда я закрою дверь. Бросился вперёд, вцепился девушке в шею. Он тóлько, что не рычал, как оголодавший волк, которому бросили большую кость.