И еще один плюс — клиника от нашего дома совсем близко: ножками где-то десять минут ходьбы, а если машиной… зачем в такой красоте машина? Здесь нужно передвигаться на своих двух и любоваться красотищей.
Вообще заметила, что здесь много иностранцев. И я их понимаю, потому, что ни один небоскреб мегаполиса не может сравниться с величественными горами и лесами, которые дарят всем желающим свежий воздух и возможность насладиться единением с природой.
На меня вообще странно повлияло пребывание в горной местности. Я забыла о Вадиме, даже плакать не хочется, как ни странно. Вот только есть побочные эффекты в виде мыслей о соседе, но я быстро забуду о нем. Уверена. На работе всегда интересно, особенно в новом коллективе.
— Добрый день! — открываю дверь в просторный холл клиники. Приветливая блондиночка лет тридцати широко улыбается из стойки регистрации.
Хорошее помещение: невысокие светлые потолки, стены разрисованы граффити, на которых не только собаки, кошки, черепахи, но кажется, все животные, существовавшие от зарождения земли и до настоящего времени.
Классно! Реалистично… А динозавры даже немного страшноваты.
Регистрационная стойка разделяет коридор и находится на развилке двух направлений.
Чисто, хорошо пахнет, светло и очень тепло, что больше всего радует.
— Добрый, чем могу помочь? — на пухленьких щечках показываются ямочки.
— Я — Калина Ксения Мартыновна, новый врач, — тоже приятно улыбаюсь.
— Мамочка! — хлопает в ладоши. Выходит из-за стойки и бросается ко мне с обнимашками. — В этом году нам очень повезло, потому, что в том сезоне я, честно думала, что умру, — отпускает меня. Кривит губы, намазанные розовой помадой, и сквозь слезы добавляет: — Какое счастье! — снова обнимает.
Это у них традиция такая?
Или это прикол?
— Простите, я не понимаю, — отстраняюсь. Взволнованно смотрю на пухленькую женщину.
Как стояла за стойкой, не было заметно, а сейчас с уверенностью девяносто процентов скажу, что женщина — такой себе пончик. Симпатичный, любезный пончик.
— Ой, — смахивает выдуманную слезинку, — вы извините, но в прошлом году к нам направили двух врачей. Это был ужас, — снова хлопает перед грудью в ладоши, закатывает глаза. — Один безбожно спиртовал свой развод, а второй не выпускал из кабинета проституток, — шепчет, приблизившись ко мне.
— И что? — не очень понимаю, причем здесь я.
— Я к тому, что никто ничего не делал, а сегодня, когда увидела Москаленко, и вас, Ксения Мартыновна, поняла, что в этом году у нас очень ответственные врачи.
Понятно только одно: в прошлом году женщина хорошо попотела, а в этом году будет только бумажки перебирать.
Она просто не знает, что у меня никто не бездельничает.
— Все будет хорошо, — легонько поглаживаю по плечу.
— Ой, ну все, бегите, знакомьтесь с нашим главным, такой симпатичный мужчина, — играет бровями. — Первая дверь на право. Ваш кабинет напротив.
— Спасибо, — опускаю глаза на бейджик, — Оксана.
Еще раз улыбаюсь и шагаю в направлении кабинета босса. Интересно, какой он… какая разница, главное, чтобы не бесил, мне и соседа хватает.
Выдыхаю воздух через рот перед дверью, легонько стучу три раза и вхожу.
— Доброе утро, я… — глаза упираются в сидящего за столом мужчину. — Это розыгрыш? — ловлю взгляд зеленых глаз.
Да, надо упасть в обморок — срочно.
— Только не говори, что ты и есть та самая Калина, — подскакивает на ноги человек, делящий со мной дом… и работу, как оказывается.
Сосед и босс! Два в одном.
Ян краснеет на глазах в ожидании ответа.
Блина, я уже вопрос забыла…
Не важно.
Надо терять сознание, иного выхода не вижу.
Закатываю глаза, резко припечатываю к груди ладонь и плечами опираюсь о стенку.
Все, я потеряла сознание.
15. Ян
Чувствую злобу, которая охватывает все мое тело.
Не может быть! Мы еще и должны работать вместе? Это уже перебор. Я такого не потерплю. Мне этой вот… блин, и дома хватает. Теперь еще и на работе терпеть? Я точно на это не подписывался.
Смотри, еще и сознание решила потерять, или обманывает. Закатывает глаза, кладет руку на грудь и плывет по стене, как желе по тарелке.
Вздыхаю. Направляюсь к чудо-актрисе. Присаживаюсь на корточки и щелкаю пальцами у ее лица.
Точно вырубилась. Ну, ты смотри!