где тот голос, что вечно пел из тебя, паршивцалишь о том, что терять легко, если раз решиться,хороша лапшица, ткань бытия продолжает шиться,а потом запнулся и произнёс: «прости, я в тебе ошибся»,и ты нем и неправ
2 января 2012, поезд Киев – Москва
«Кто нас сделал такими тяжёлыми…»
кто нас сделал такими тяжёлыми,даже плачется чем-то твёрдым,словно длинные грифы замкнуло одним аккордом,словно умер в пути и едешь, и едешь мёртвым,не смыкаешь очей
отсоединили контакт, и огонь, что был зрим и вещени пронизывал кровь, пейзажи, детей и женщин,разложился на циклы пикселей, знаков, трещин,а совсем не лучей
эта боль так стара, что определяетмимику, взгляд и почерк,ледяным металлическим наливается возле почек,и кто там вокруг ни бегает, ни хлопочет —ты повсюду ничей
6 января 2012 года
Тамбов
там бова тут не бовмои позавчера женились, выбывиз одиночек самых разных видовиз нас, вооружённых до зубов,видать, и впрямь счастливая любовьзавидую, ничем себя не выдав,and love you both
хороший город, моего теплеймохито стоит семьдесят рублейа кола тридцать пять в кинотеатредели всё в среднем на два или на тритаксист со стольника двадцатку возвращаетвсё простоту и ясность обещаети свёклу мужики везут с полейа свадебный кортеж их не пущает
бутик «обновочка», аптека «панацея»сбежала бы, жила бы, как цирцеяна улице советской, возле цнылюбила бы тамбовского мерзавцамечтала б с ним до знаменского загсадоехать; жизни не было б цены.там ничего так, в общем, пацаныи двухэтажно всё, и может оказаться,что я ещё приеду до весны.
6 октября 2008 года
Город-с-ад
Анечке
белые фары сменяются красными габаритными,эквалайзеры магнитол надрезают бритвамитемноту; этот город проникнут ритмами —он смеётся намипоёт намиговорит нами,его голос продет через нас, как нить.
если он засыпает – то стойки мятыми пятисотками;тычет в бога антеннами, башнями и высотками,спит со старыми стриптизёрами, пьёт с красотками, —мы из этого города выплавлены и сотканыи ни в чём не можем его винить
вечная простуда – в меню всё выглядит так изысканно,но несёт ментолом и эвкалиптом из каждой миски надымной кухоньке – хвойный стейк, чабрецовый мусс, —поцелуи пьяного мальчика пахнут виски, нооскорбительноаскорбиновыена вкус
этот город только и занят тем, что продать пытаетсявсе билеты на стадион, где проводят таинства —каждый больше всего боится, что вдруг останетсятолько наедине с собой; все так быстро старятся,чтобы спиться, распасться, не соблюдать режим
мы купаем руки в его дымах, мы ступаем в месивоего крови, слюны и спеси, и нам тут весело, —это город-с-ад, и как славно, что видно весь егос той кровати, где мы лежим
21 декабря 2008 года
«Мама сутки уже как в Римини…»
Мама сутки уже как в Римини.У меня ни на что нет времени.Я мечтаю пожить без имениВ кочевом заполярном племени.
Греться вечером возле пламени.Ощущать божий взор на темени.
Забери меняИзнутри меня.Покажи, как бываетВне меня.
3 июня 2010 года
Нулевой километр
В Гоа приходят те,Кто устроен, как ты:Склонные к полнотеИскатели пустоты.
Чаем пахнет земля.След от ступни – печать.Курсы молчанья дляВызванных отвечать.
Система координат,Где ровно наоборот:Лайм, виноград, гранатВ тебе создают рот,
Рост задаёт – тень,Пульс диктует – прибой.Сегодня тот самый день,Когда ты рождён собой.
Вот тебе алфавит,Вот новая из планет.А Бог сделает вид,Будто Его тут нет.
1 февраля 2010 года
VI
Разве
Рыжей
полно, моя девочка, разве мы похожи на инвалидов.разве мы не знаем пустынь отчаянья лучше гидов.разве не садимся за стол, ни жестом себя не выдав,не киваем их шуткам, сплетням и новостям?
полно, моя девочка, разве мы сознаёмся в чём-тостаршим.да и что они сделают нам, истаявшим,нам, уставшим, —мы самоубийцы с хорошим стажем,маме с папой мы ничего не скажем.и судмедэкспертам.и дознавателям.и властям.