12 ноября 2008 года, самолёт Джайпур – Гоа
Гоа
Мы в Северном Гоа, мама, каждый пейзажкак заставка для телефонаили рекламный 3D плакат.Дело к вечеру, где-то уже включаетсяэлектрический треск цикад.Кто-то едет вдоль кромки моря на старом велосипедечерез закат.
Да хранит Господь мотоциклы сезонных, мама, —они наглы,Объезжают на полной скорости все пригорочки и углы,Набирая полные ноздри полынного дыма, мама,полные руки ветраи веки – мглы.
Пока мы сидим в баре на берегу,допиваем клубничный сок,Игроки в крикет ждут, когда один совершит бросок,крабы убегают наискосок.Это самый мизинец Индии, самый невозможный её кусок.Мы проводим солнце и тут ещё посидим часок —Пока Костя докурит,затушит джойнти закинет его в песок.
13 ноября 2008 года, Гоа
Как водится
Как ты там, моё слабое утешение, моя ржавая ссадина,ломаная банка из-под тепла?У меня в айподе сто пять твоих фотографий,так что я тебя сюда привезла.Я на севере Гоа, Тим, тут такой же бог, как у нас,но куда чуднее его дела.
Если едешь на ста, и слёзы закатываются в уши —это называется «с ветерком».В барах выдают кокосовую скорлупку,чтобы ты растолок гашиши смешал его с табаком.Ящерица сбежавшей татуировкой гуляет под потолком —Ты сидишь, а она идёт над тобой пешком.
Голые лампочки, Тим, жестяные кружки, пыльные майки,нехитрый гоанский быт.Всей литературы – только следы на песке:скажем, узкие от ступней,и звёздчатые от лап,и круглые от копыт.Кажется, что и сны тебя здесь не ищут,но стоит тебе уснуть,как никто окажется не забыт.
Вот он ты, глумливая бровь дугой, вот сменивший тебя,с одной и второй серьгой,Вот он новый мой праздник, который всегда с другой —Все идут за мной от Парижа до Вайланканни,где сразу над барной стойкоймой дорогой —Джизус Крайст,как водится, Всемогущийи Всеблагой.
15 ноября 2008 года, Гоа
Последнее утро
Чему учит нас Гоа, мой свет? Расстояние лучший врач.Расставания больше встреч.Драгоценно то, что хватило ума не присвоить,не сфотографировать,не облечьНи в одну из условностей; молчанье точней, чем речь.Того, чего не имеешь – не потерять.Что имеешь – не уберечь.
Чему Гоа учит меня? Тому, что из всех мужчинтолько ветер и стоит слёз.Когда катишься пятьдесят километров в час,он уже принимает тебя всерьёз.Всякий мрак проницаем, любой поворот открытие,смерть глядит дальним светом, и он белёс.Твоя тень состоит из чёлки, стоящей дыбом,руля, сидения и колёс.
Гоа учит меня доверию – десять днейЕздишь за спиной того, про которого точно знаешь —ему видней,Так что скоро чуть ли не дом родной обретаешь в ней,Даже набирая полные фары пылии полные шины выбоин,зеркала – разбегающихся огней.
Да, в последнее утро, пожалуй, стоит проснуться в шесть,Сесть в рассвет, попытаться собрать всё вокруг и счесть,попросить присяжных в себе учесть,Что уж если Господь задумывал фрукты,линию горизонтаи экзотических сумасшедших такими, какие здесь, —О, какую же это делает Ему честь.
Если завтра отъезд, у тебя невозможный рост.Правой ногой попираешь ты Сиолимский,а левой Кузнецкий мост.Слышишь благовест, погружая лицов прохладную мякоть звёзд —над Москвой не бывает звёзд.Пахнет пряным вест.Пахнет жжёным ост.И становишься чист, отверст и предельно прост.Сам себе и Приянка Чопра,и Роберт Фрост.
23 ноября 2008 года, Гоа
Back to Paradise
«Слушай, оставайся, а твою книжкутебе издательство перешлёт».(Сто двенадцать страниц, выходные данные, переплёт).«Что тебе там делать? Тут океан и пальмы,там темнота и лёд».
В общем, мы действительно опоздали на самолёт.
Ехали в Панаджи – не столько я покидала Гоа,сколько Гоа стал покидать меня.Вот они, все мои последние рупии,указатели на английском и хиндии вся фигня, —
Следующий рейс из Гоа в Москвубудет только через три дня.
Это премиальные три заката здесь(пару лет московской зимы по курсустоит средний такой закат).Это десять часов на скутере через тропики,с поворотами наугад.Это срочный приказ о твоём помиловании,когда ты вот-вот будешь расстрелян как ренегат.Вот тебя отпустили, и ты только и повторяешь,что oh my god,Весь в мурашках от ощущения, как ты ужасно жив,как неслыханно ты богат.