ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Пармузин Ю. П.
Осторожно — пума! М., «Мысль», 1973.
160 с. с илл.; 8 л. илл. (Рассказы о природе).
Автор книги, ученый-географ, на протяжении многих лет
работающий в сибирских экспедициях, рассказывает в научно-
художественных очерках о первоисследователях труднодоступ-
ных районов Сибири и дальневосточной горной тайги, о при-
роде этих интереснейших мест. В книге хорошо ощущается
романтика таежных походов, условия нелегкой, но увлека-
тельной работы полевика-географа.
От автора
Эта книга о рядовых первопроходцах, пионерах в иссле-
дованиях сибирских и дальневосточных природных богатств,
о природных условиях этих советских земель и о самом
страшном звере.
Самый страшный? Читатель, особенно если он зоолог,
наверняка усомнится: путает что-то автор — самого страш-
ного не бывает! В самом деле: кто это — медведь, тигр,
крокодил, а может быть, иксодовый клещ?
И все же автор утверждает, что самый страшный зверь
существует. Он притаился внутри нас — экспедиционных
работников, путешественников, туристов и яростно пожирает
своего хозяина — только поддайся. Имя его — непредусмот-
рительность. Он беспощаден к тем, кто неопытен, но само-
уверен, беспечен и надеется на авось, слаб физически и не-
устойчив морально, слабоволен и рассеян.
Читатели газет нет-нет да и встретят горестную весть
о том, как человек, оказавшись лицом к лицу с тайгой или
горами, тундрой или просто рекой, то завален лавиной, то
замерз, то, растерявшись, заблудился или утонул. Начина-
ют искать виновного, суд, разбирательство, наказание...
Главное же наказание получает сам пострадавший и дело,
не доведенное им до конца. Его гибель — горе родным и
близким.
Автор и его сверстники не изучали курса техники без-
опасности в экспедициях по той простой причине, что созда-
тель этой совершенно необходимой дисциплины профессор
Г. К. Тушинский в то время был студентом географического
факультета Московского университета. Вот и приходилось
нам, неопытным, необученным, постигать на многотрудной
практике и элементарные требования к экспедиционной
одежде, и сложные правила сохранения здоровья и самой
3
жизни в необжитых таежных просторах Сибири и Дальнего
Востока.
Незнание техники безопасности и типичные для студен-
тов жизнерадостность и легкомыслие приводили иногда
к трагическим последствиям. Если же трагедии по счастли-
вой случайности не происходило, то все минувшие ошибки
и промахи воспринимаются сейчас как комические недора-
зумения. Впрочем, трагическое и комическое — одно из про-
явлений закона единства противоположностей в экспеди-
ционных исследованиях.
Однако курс техники безопасности читается, а люди
гибнут. В чем дело? Да в том, что эта самая непредусмотри-
тельность не только свирепый, но и коварный зверь. Он вну-
шает студенту и молодому туристу: «Не все, что читают
профессора, принимай всерьез. Ха, техника безопасности —
чепуховый курс!»
В этой книге автор решил поделиться с читателем горь-
ким опытом давних времен. В то время, о котором повест-
вуется здесь, он был молодым специалистом и непосредст-
венным участником или свидетелем описываемых событий.
Он не изменил ни время, ни места действий, ни географиче-
ских названий, ни имен действующих лиц.
Да простят мне здравствующие герои моих записок, если
тут повествуется несколько не так, как они представляли
свои поступки тогда! Каждому человеку свойственно пред-
ставлять действия, как собственные, так и товарищей, по-
своему, и что же делать, если мне так вот и представлялось,
как здесь написано?
Осторожно — пума!
В начале тридцатых годов, тогда, когда мы были еще
студентами, Родине срочно потребовалась точная топогра-
фическая карта. Вместе с созданием отечественной авиации
возникло несколько аэрогеодезических предприятий. Новые
требования порождали новую технику, новая техника требо-
вала новой методики выполнения работ. По предложению на-
ших старшекурсников В. А. Буханевича, Б. А. Колесникова
и других, поддержанному именитыми географами, в аэро-
геодезических предприятиях возникла новая должность —
«географ». Кто станет географами производственных пред-
приятий? Конечно, молодежь.
Итак, мы были первыми! Что мы можем сделать и что
с нами делать, мало кто представлял, и тем более руково-
дители аэрогеодезических экспедиций, на чью голову свали-
лись в качестве специалистов десятка три студентов-практи-
кантов. Наш же студенческий ум и вовсе не был в состоянии
осмыслить всей грандиозности свершившегося события —
учреждения первой географической должности в производ-
ственных предприятиях. Практического опыта, с которого
можно было бы взять пример, и вовсе не было — наступал
тот период, который в истории геолого-географического изу-
5
чения нашей страны вошел под названием переходного от
индивидуальных исследований к коллективной площадной
съемке.
На долю группы студентов третьего и четвертого курсов
Московского университета выпало Забайкалье. Конечно,
в первую очередь возникла мысль: а что нам известно о За-
байкалье? Большую Советскую Энциклопедию, которой
так успешно пользуются сейчас студенты, тогда еще только
начинали издавать, и том на букву «3» в библиотеки не
поступал. Нашли мы две книги — В. А. Обручева «Селен-
гинская Даурия» и Л. И. Прасолова «Южное Забайкалье»
(почвенный очерк). Но как мы ни перекапывали каталоги
библиотек, ни о растительности, ни о животном мире, ни
о климате, ни тем более о современной экономике ничего не
выяснили. В конце концов нам стало казаться, что наше
отечественное Забайкалье — страна еще не открытая. Нам
даже в голову не приходило обратиться, как сейчас узако-
нено во всех вузах, за консультацией к нашим профессорам,
из которых только Н. Н. Баранский бывал в Сибири в пер-
вое десятилетие нашего века, и то не по географическим,
а по революционным делам.
Мы занялись самодеятельностью. В ожидании отъезда
было решено ознакомиться с флорой и фауной Забайкалья
через ботанический и зоологический сады. Вы думаете, эта
затея достигла цели? Ничего подобного! В Ботаническом
саду Московского университета на Первой Мещанской под
стеклом оранжереи зеленели пальмы, бананы, магнолии,
диковинные цветы наполняли ее запахами Африки и Южной
Америки, Западной Европы и Австралии — и ни одного
растения из Забайкалья, даже тривиальной даурской лист-
венницы в саду не было. Сибирь была страной трудной,
почти неосвоенной и малоисследованной.
Не лучше было и в зоологическом саду. Кого только нет
в нашем зоопарке! Львы из Сахары, обезьяны с Амазонки,
страусы эму из австралийской саванны, попугаи Малайских
островов, питоны Индии, крокодилы Нила. Среди множества
иностранцев лишь наш добродушный сибирский медведь сло-
нялся из угла в угол по клетке да какой-то облезлый камы-
шовый кот считался забайкальским, хотя в Забайкалье
камышовые коты практически вывелись и этот реликт со-
хранился только здесь.
Однако не пропадать же пятидесятипроцентным студен-
ческим билетам! Мы разбрелись по зоосаду. После наиболее
захватывающего зрелища клетки с мартышками, с их на
6